Чарлз Вильямс - Сооруди себе рыжий парик

Тем временем начал закипать кофе, издавая приятный аромат. Я налил себе чашку, сел и закурил сигарету. Уже взошло солнце. Не верилось, что так много событий произошло со вчерашнего утра.

То обстоятельство, что я нарушил законы один за другим, теперь не волновало меня.

Заботило другое — как бы меня не нашли и не прикончили. Но и от этого мурашки не бегали по моей спине.

Я думал о деньгах, о таких больших деньгах, какие не смог бы заработать за всю свою жизнь. И мне нужно было только протянуть руку и взять их.

Миссис Батлер знала, где они, а я должен был заставить ее сказать мне это.

Только через два часа я услышал, как она зашевелилась на кровати в другой комнате. Она пришла в себя.

Теперь мне нужно было взять себя в руки. Все зависело от того, как сейчас пойдут дела.

Я взял бутылку виски и стакан и вошел в спальню.

Она сидела на кровати, обхватив голову руками. Я в первый раз увидел ее глаза и понял, что подразумевала Диана Джеймс, говоря, что они большие и с поволокой.

Она уставилась на меня.

— Доброе утро, — сказал я и налил в стакан изрядную порцию виски.

— Кто вы? — спросила она и огляделась. — И как я попала сюда?

— Выпейте сначала глоточек, — посоветовал я. — Или, если пожелаете, можете выпить кофе.

Я слишком хорошо знал, что она предпочтет, и насчет кофе говорил лишь для приличия.

Она взяла стакан. Я закрыл бутылку пробкой, отнес ее в другую комнату и вернулся с ведром холодной воды, губкой, полотенцем и ее сумочкой. Все это я поставил на стол и пододвинул к кровати. Она даже не посмотрела.

— Ответьте наконец на мой вопрос, — потребовала она. — Как я попала в эту грязную конуру?

— О! — ответил я. — Вы не можете вспомнить?

— Не имею понятия. И вас я никогда не видела. Кто вы?

— Это я сейчас вам скажу. Но не хотите ли сперва немного освежиться?

Я сунул в воду губку и протянул ей. Она протерла ею лицо, и я подал ей полотенце. Потом я нашел в ее сумочке расческу и наблюдал, как она причесывается. При дневном свете ее волосы оказались не черными, а темно-каштановыми.

— Как насчет чашки кофе? — спросил я.

Она встала и разгладила рукой халат. Я головой указал на дверь и последовал за ней в другую комнату. Она села на стул, который я ей придвинул. Я налил ей кофе, угостил сигаретой и дал прикурить. Затем я сел напротив нее верхом на стул и уперся руками в спинку.

Она не удостоила кофе даже взглядом.

— Теперь я прошу вас сказать, как я очутилась здесь? — повторила она вопрос.

Я нахмурился.

— Вы ничего не помните?

— Ничего.

— И вы не помните, что произошло до моего прихода?

— Я не имею понятия, о чем вы говорите, — ответила она. — Ради всего святого скажите же, наконец, кто вы.

— Бертон, — солгал я. — Джон Бертон из страховой компании «Глоб». Ну, теперь вы вспомнили? Я, собственно, работаю в нашей конторе в Канзас-Сити, но мне передали это дело, поскольку я раньше работал поблизости от Сан-порта и хорошо знаю эти места.

Этой легенды я собирался придерживаться и дальше. Она еще не совсем пришла в себя, но, вероятно, уже вполне могла поинтересоваться, впрямь ли я Бертон из страховой компании «Глоб». Следовало втолковать ей, что документы свои я уже показывал, но она этого не помнит, так как была пьяна.

Однако она не поддавалась.

— Я не слышала об этой страховой компании, — заявила она. — А вас никогда в жизни не видела. Вы можете показать свое удостоверение?

Я попытался бесстыдно блефовать. Если это не пройдет, я сяду в калошу.

— Само собой разумеется, — сказал я.

Вытащив бумажник, я стал перебирать свои бумаги, делая вид, будто ищу удостоверение, я взял какой-то документ, подал ей и в тот же момент спросил:

— Вы хоть приблизительно по крайней мере знаете, как он выглядел? Высокий или низкий, толстый или худощавый?

Она озадаченно посмотрела на меня и спросила:

— Кто?

— Ну, мужчина, который хотел вас убить. Незадолго до моего прихода.

Этого оказалось достаточно.

Она широко открыла глаза, и я увидел, как в них мелькнул страх.

— Меня? Убить?

— Я знаю, что было темно, — сказал я, — но он что-то проговорил перед тем, как броситься на вас. Вы запомнили его голос?

Я совсем не представляю, о чем вы говорите, — перебила она меня.

Задавая ей вопросы, я снова убрал бумажник.

Вы находились в своем доме и слушали пластинки.

Когда я вас нашел возле дома на траве, вы держали в руках пластинку. Думаю, что вы не сознавали, что у вас в руках, но вы мне ее не отдали. Вы крепко держали ее. Говорили вы очень путано, и я сперва вообще ничего по мог понять.