Юлия Шилова: Королева отморозков

– Люблю. Из тебя бы получился отличный повар.

Что-что, а уж готовить ты умеешь.

– А я не только готовить умею, Чупа, просто ты слишком мало обращаешь на мои способности внимания.

– И какие же это у тебя есть еще способности? – поинтересовалась я.

– Я, например, трахаюсь хорошо.

Бульдог сощурил глазки и хитро посмотрел на меня.

– Эти способности меня не касаются. На дешевый понт не возьмешь, – отрезала я. – Пусть их оценивают твои подружки!

– Да ладно, Чупа, я же пошутил. Ты тоже – все сразу в штыки принимаешь.

– У меня, между прочим, муж умер и сегодня его похоронили, а ты решил со мной шутки шутить. Не шутится мне сегодня, понятно!!! У меня траур! – разозлилась я.

Бульдог замолчал и отвернулся в сторону. Затем он привстал и насторожился.

– Чупа, по-моему, что-то случилось!

Я проследила за его взглядом и увидела четыре джипа, принадлежавших моим мальчикам. Они резво мчались прямо к моей даче. Как только машины затормозили, я вышла навстречу и попыталась выяснить, в чем дело. Мои ребята собрались в круг и старались не смотреть мне в глаза. Бульдог, почуяв неладное, встал рядом и слегка приобнял меня за плечи. Я в упор уставилась на Гарика. Гарик был старшим и просто не имел права что-либо от меня скрывать.

– Гарик, что случилось? Я жду объяснений.

Гарик заметно нервничал. Уходя от ответа, он присел, чтобы завязать шнурок на ботинке.

– Я не люблю повторять! Что произошло?

– Чупа, понимаешь, здесь такое дело… – заметался он.

– Какое?

– Мы Фому обратно привезли. Он в моем джипе в багажнике лежит…

– Как это – привезли? Я же сама видела, как вы гроб в землю опускали…

– Брат его из Риги прилетел. Самолет задержался.

Мы уже стали гроб закапывать, а тут он появился. Ты как раз только отъехала. Брат-то ведь все-таки родной, не чужой. Ты сама знаешь, что для него Фома как отец был. В общем, он настоял на том, чтобы мы гроб обратно наверх подняли. Он проститься с Фомой захотел.

– Как – проститься?

– В лоб поцеловать. В последний раз на него взглянуть.

В общем, сама знаешь. Мы же не звери, решили – пусть брат с братом простится. Гроб подняли, открыли. А Лешка посмотрел на покойника, затем рубашку расстегнул, потом брюки и как заорет на все кладбище, что это не Фома.

– Он что, совсем идиот?! А кто же там тогда лежал?

Гарик посмотрел на меня глазами, полными ужаса.

Затем он потоптался на месте и тихо произнес:

– Чупа! Мы ему поверили. Это и в самом деле не Фома.

– Вы что, совсем спятили?!

Я развернулась, чтобы уйти, но тут увидела подъезжающий к моей даче «опель».

– А вот он и сам едет… – пробурчал Гарик.

«Опель» остановился, и из него вышел Лешка, родной брат Фомы, мой одногодка. Мы не виделись пару лет.

Он жил в Риге и работал переводчиком в какой-то туристической фирме. С Фомой у него не было ничего общего Честно говоря, я даже сомневалась в том, что они произведены на свет одной матерью. Уж больно разными казались братцы.

Лешка подошел ко мне и хотел, было, меня обнять. но я резко вскинула плечи, тем самым лишая его такой возможности.

– Ты чего себе позволяешь! Я твоего брата, то бишь собственного мужа, в землю положила, а ты, значит, вытащил! Какое право ты имеешь вести себя подобным образом?!

Лешка отпрянул и взволнованно проговорил:

– Это не мой брат, это какой-то посторонний умело загримированный мужик.

– Надо же! И с чего это ты решил?

– У моего брата в правом боку должен быть шрам от ножевого ранения. Его он получил в армии, и не заметить его невозможно. Под правой ягодицей есть еще один небольшой шрам. В семнадцать лет Фома очень сильно простыл. А когда он простывает, то всегда покрывается фурункулами. Так вот, под правой ягодицей у него вскочил громадный фурункул. Фома не придал этому особого значения. Фурункул стал еще больше, началось нагноение. Брат обратился в больницу только тогда, когда разнесло всю ягодицу. Пришлось делать операцию. Фурункул вырезали, и на этом месте образовалась небольшая впадина, недостаточно заметная. И еще: у Фомы нет последнего зуба слева. Ему его удалили. Если ты мне не веришь, то можно поднять карточку у стоматолога. Ну вот, я назвал тебе все три отличительные черты и думаю, что этого достаточно. Не знаю, как там насчет зуба, но про шрамы тебе должно быть хорошо известно. Есть еще кое-что….

– Что же? – растерянно спросила я.

– Я с самого начала не поверил, что Фома умер. У меня с ним есть духовная связь, понимаешь?