Юлия Шилова - Королева отморозков

– Почему? – испугался он.

– Во-первых, неизвестно, какие будут последствия, – все-таки медики копались в ее мозгах. Никому не нужна больная женщина.

– Мне нужна, – упрямо сказал Витька.

– Может быть. Но пойми: это ты говоришь сейчас, пока вы еще не встречались после больницы. Она тебя даже не узнает.

– Странно. Почему она меня не узнает, а тебя узнает.

– Наверное, потому, что в памяти остается только хорошее, а плохое забывается быстро. Ты меня перебил. Отпусти се. Во-первых, она больна, а во-вторых, ты ей не пара.

– С чего ты взяла?!

– Пойми, женщина в браке очень во многом себе отказывает. Юльке тоже приходилось во многом отказывать себе. Просто ты не тот человек, ради которого можно в чем-то ограничивать себя. Ты не стоишь этого. Отпусти ее ради всего святого.

– Как это – отпусти? Куда?

– Ко мне. Она будет жить у меня.

– Чупа, но ты же не лесбиянка…

– Нет. Я друг. И очень дорожу нашей дружбой. Ради Бога, не раздражай ее лишний раз, не заходи к ней в палату.

Я встала и направилась в кабинет главврача. Открыв дверь, вошла внутрь и села на кожаный диван.

– Здравствуйте, Лана Владимировна, – поприветствовал меня хозяин кабинета. – Чем могу вам помочь?

– Я хотела бы узнать о состоянии своей подруги.

– Состояние тяжелое, но опасность миновала. Жить будет.

– Меня интересуют последствия.

– Вы знаете, последствия напрямую зависят от индивидуальных особенностей организма. Организм молодой, сильный, борется. Будем надеяться на лучшее.

– Меня волнует то, что она не узнает некоторых людей, причем довольно близких.

– Здесь нет ничего необычного. Это ярко выраженная частичная амнезия. Нормальное послеоперационное состояние. Вы не забывайте, что нам пришлось покопаться в ее голове.

– Вы хотите сказать, что пройдет время и она все вспомнит?

– Нет, я не хочу этого сказать. Я даже уверен, что многие эпизоды она так и не сможет вспомнить…

– Скажите, ну ас головой у нее все будет в порядке?

– Думаю, что да. Компьютерное исследование не выявило особых изменений. Я могу вам дать гарантию, что особых осложнений не будет. Единственное, что останется у вашей подруги, это сильные головные боли, мигрени, депрессии. Всего этого вряд ли удастся избежать. Она вам не показалась немного странной?

– Нет. Просто она говорила, что видела смерть…

– Вполне возможно – она некоторое время находилась в состоянии клинической смерти. Как показывает практика, людям, побывавшим в состоянии клинической смерти, очень тяжело жить в обществе наравне с другими.

Они отличаются некоторыми странностями и имеют неординарный подход к жизни, иногда у них открываются недюжинные способности и даже таланты.

– Я сегодня уеду.

– Лана Владимировна, а вы бы не хотели убрать отсюда своих ребят, а то отделение напоминает зону боевых действий. Врачи и медсестры жалуются. Не очень приятно ходить по отделению, когда за каждым шагом следят бритоголовые мальчики.

– Убрать, к сожалению, я их не могу. Я не уверена, что моей подруге не угрожает опасность. А вот сократить количество можно. Оставлю только двоих.

– Спасибо и на этом, – вздохнул главврач. – А вообще, было бы неплохо, если бы вы перевезли свою подругу в другое место.

– Куда именно?

– Куда-нибудь в окрестности Петербурга или дальше. У нас клиника уж больно известная. Если ее захотят убить, то здесь сделать это будет проще всего.

– Я подумаю над этим.

Я вышла из кабинета и пошла в направлении центрального выхода. В машине сидел Бульдог и угрюмо посматривал на всех выходящих из дверей клиники людей. Я открыла дверь машины и плюхнулась на заднее сиденье.

– Куда едем? – спросил Бульдог.

– На дачу. Куда ж еще?

– Ты устала?

– Наверное.

Я закрыла глаза и заснула. Мне приснилась то, о чем с таким увлечением рассказывала Юлька. Это была смерть. Она и в самом деле оказалась чертовски красивой и притягательной, если, конечно, мы с Юлькой видели одно и то же. Я была настолько поражена этой красотой, что просила смерть не уходить и забрать меня с собой. Но она улыбнулась и помотала головой, едва слышно сказав, что мне еще рано…

Я открыла глаза и оглянулась. Я лежала на заднем сиденье автомобиля. Бульдог, положив голову на руль, громко храпел. Бедный мой преданный друг Максим! Он чертовски устал и, по всей вероятности, ничуть не меньше, чем я сама. Скорее всего, он не смог больше вести машину и решил немного поспать. Уже совсем поздно.