Юлия Шилова - Леди Стерва

– Слышишь ты, ненормальная, пушку бы свою убрала, а то мне что-то щекотно. Не дури, убери пушку.

Я почувствовала какую-то приятную теплоту на шее.

Этот гад меня толкнул, я упала на капот и опять ударилась больным затылком. Точно, это кровь. Моя бедная пробитая голова заныла от страшной боли. И надо же мне было приложиться именно этим местом!

– Я даю тебе полминуты, – процедила я сквозь зубы, – а затем продырявлю тебе все твои кишки. Ты никогда не видел, как стреляют пациенты психиатрической лечебницы? Так смотри!

– Стой! В соседнем коттедже отмечают день рождения. Марк там. Но тебя туда не пустят, там охрана. Это дохлый номер, с тобой даже никто не будет разговаривать.

– Что ж, спасибо. Извини, друг. – Я опустила руку и нажала на курок. – С простреленными ногами ты не будешь меня преследовать. Я бы не стала этого делать, если бы точно знала, что ты не грохнешь меня прямо у соседнего коттеджа, но у меня, к сожалению, нет такой уверенности. Так что придется тебе пока отдохнуть, полежать на свежем воздухе.

Мордоворот упал, скорчившись от боли, и стал кататься по земле. Я думаю, что сейчас ему будет не до меня.

– Не скучай. Срочно доползи до ближайшего телефона и обратись в «скорую». Я думаю, что в следующий раз ты будешь немного гостеприимнее. – С этими словами я развернулась, сунула пушку в карман шортов и зашагала к соседнему коттеджу.

Самое странное, что я совсем не чувствовала страха и здравый смысл, кажется, покинул меня. Я вообще плохо понимала, что делаю. В затылке нестерпимо жгло, как будто кто-то выплеснул мне на голову стакан кипятка.

Наверное, я серьезно больна. Боль была такой сильной, что терпеть не было сил.

Я медленно шла вдоль забора. Боже мой, сколько же видеокамер здесь напичкано, и к чему такая бдительность?

Черт с этими камерами! Я перемахнула через высокий забор. Правда, для этого мне сначала пришлось залезть на охранную будку, но, к счастью, в ней никого не было. Видимо, охранник куда-то отошел. Да хоть бы он и был на месте, мне уже все равно. Я не боюсь умереть. Впервые я не боюсь смерти! Гае-то здесь должен быть человек, ради которого я проделала столь долгий путь. Если его не будет, то меня пристрелят как куропатку. Приближаясь к коттеджу, я почувствовала запах шашлыков. От этого запаха мне стало совсем дурно. Я уже забыла, когда ела в последний раз. Голова кружилась. Машинально я дотронулась до затылка. Ну вот, всю руку вымазала в крови.

Спрятавшись за большую и толстую сосну, я увидела красиво выстриженную поляну. Посредине стояло несколько совмещенных столов, уставленных всевозможными яствами и спиртными напитками. Сбоку двое молодых и шустрых парней жарили шашлыки. Перед столами была смонтирована сцена. На ней отплясывали ребята из лучшей, по моему мнению, отечественной группы. Да, красиво жить не запретишь! Это верно! В креслах уютно расположились человек тридцать холеных мужчин и вдвое меньше шикарных женщин. Все они весело смеялись, курили, говорили тосты, поднимали бокалы и смотрели выступление. Самая разогретая часть публики дружно танцевала. Мне понадобилась пара минут, чтобы отыскать глазами Марка. Выглядел он сногсшибательно. Белоснежная шелковая рубашка от Кардена, коллекционный костюм, ботинки из настоящей крокодиловой кожи, такие потянут на полторы тысячи долларов, не меньше. На дорогом галстуке сверкала обалденная бриллиантовая заколка. Одной рукой он держал бокал, а другой обнимал какую-то пергидролъную блондинку. Осушив бокалы, они поцеловались. Блондинка была изрядно пьяна и положила свои огромные груди на стол. Не знаю, конечно, как это выдерживал стол, но Марк, по-моему, от них тащился. Его полупьяный взгляд был направлен прямо на ее сиськи. Он что-то шептал даме на ухо, а она хохотала что было сил. Хороши, нечего сказать! Я перла к нему за семьсот километров в жутком состоянии, чтобы застать такую премиленькую картинку! Да, малоприятное зрелище, чего уж тут скрывать! Через несколько минут идиллия нарушилась. Я увидела, как два амбала в крайне возбужденном состоянии подбежали к Марку и наперебой что-то затараторили, при этом они сопровождали свою речь буйной жестикуляцией. Не трудно было понять, в чем тут дело.

Стоять за деревом не имело смысла, Марк наверняка даже представить себе не может, кто стрелял по ногам охранника, и неизвестно еще, что он собирается предпринять.

Трезвый рассудок подсказывал мне, что пришло мое время.

Не раздумывая, я выскочила на сцену. Артисты умолкли и тупо уставились на меня. Танцующие пары замерли.