Юлия Шилова - Ликвидатор

– Я хочу найти того, кто приказал убить Матвея.

– Это невозможно, Жанна. Здесь ты бессильна. Ты же не можешь разбить в пух и прах все криминальные группировки?! Это абсурд, согласись. Ты наказала тех, кто тебя насиловал. Я думаю, этого достаточно.

– Хорошо. Тогда я хочу убить того, кто застрелил Матвея.

– Жанна, но это же полнейший бред. Ты никогда не узнаешь, кто стрелял в твоего мужа. Скорее всего, этого человека уже нет в живых. Как правило, исполнителей убирают, как ненужных свидетелей. Остановись, девочка моя! Кто-то же должен тебя остановить!

– Я не знаю, Паша. Я ничего не знаю… – Я села на стул и вытерла слезы.

– Жанна. Ты умная, сильная женщина. То, что ты сделала, достойно восхищения. Но тебе не следует обольщаться. Человеку не может вести всегда. Ты никогда не докопаешься до сути и не уничтожишь тех людей, которые причастны к смерти твоего мужа. Заметь, я сказал не одного человека, а людей. Их слишком много, Жанна. Даже слишком. Пойми, это не Артем. Москва-это воровской город.

Ни в одном городе криминальные авторитеты не имеют столь сильного влияния, как в Москве. Разве что только Сочи может сравниться со столицей. Москва уже давно превратилась в Чикаго тридцатых годов – со взрывами, автоматными и пулеметными очередями по ночам. Таких, как твой Матвей, будут убивать еще долгое время, и от этого никуда не денешься. Это закон жизни-выживает сильнейший. Ты уже и так сделала больше, чем можно было сделать в этой ситуации.

Улыбнувшись, я покивала.

– Наверное, ты прав, Паша.

На следующий день мы подъехали к Маринкиному дому. Никаких подозрительных машин у дома не было. Квартиру никто не взламывал. Маринка пошла домой, взяв с меня слово позвонить при первой же возможности. А мы с Пашкой поехали обратно. В машине я жалобно посмотрела на Пашку и грустно произнесла:

– Пашенька, давай по центру проедем.

– Зачем?

– Знаешь, хочется мимо своего дома проехать. Хоть одним глазком на него взглянуть.

– Может, не стоит. Зачем лишний раз расстраиваться?!

– Ну Пашечка, ну пожалуйста.

– Ладно. Поехали. Тебе разве откажешь. Показывай дорогу.

Я захлопала в ладоши и стала показывать дорогу. Доехав до места, я попросила припарковать машину у соседнего дома и предалась воспоминаниям. Дверь закрыта. Судя по всему, после того как я уехала, сюда никто не приходил. Хотя может быть и так, что за дверью сидят менты и ждут моего возвращения. Наверное, они рассчитывают на то, что вряд ли человек способен бросить свой дом и никогда больше в него не возвращаться, да тем более в такой. Посмотрев на окна своей спальни, я представила спящего Матвея в дорогой шелковой пижаме. Кстати, он постоянно вздрагивал ночью. Вздрагивал и просыпался, наверное, мне нужно было обратить на это внимание, но я не придала этому особого значения. В последнее время он часто просыпался в холодном поту и смотрел на часы. Конечно, он знал о том, что ему предстоит умереть, как я сразу не догадалась? Человек не может умереть просто так. Он предчувствует приближение смерти и жутко ее боится.

Случайно я перевела взгляд на Пашку. Он имел крайне измученный вид и был глубоко несчастен. Какая я дура? Сижу и думаю о прошлом, тем самым поставив в идиотское положение близкого мне человека. Это равносильно тому, что он будет стоять напротив квартиры своей девушки, а я буду ждать, когда он наконец настрадается.

– Ты что, здесь живешь?

– Да.

– Ну и домина у тебя! Любой новый русский позавидует. Кто, ты говоришь, был твой муж?

– Директор коммерческого банка.

– Конечно, при таком муже можно иметь такой дом. В нем, наверное, полно прислуги?

– Я распустила всю прислугу. Зачем она теперь, если дом пуст. Паш, можно я на секунду забегу?

– Ты что, совсем спятила? Ты же в розыске. За домом по-любому следят.

Мы уже и так тут примелькались. Надо уносить ноги.

– Ну Паша…

– Нет, я сказал! Пойми, если ты войдешь в этот дом, то больше никогда из него не выйдешь. Тебя увезут на ментовской машине.

Паша надавил на газ, и машина тронулась, а я еще долго оборачивалась и смотрела на свой особняк.

– Знаешь, бывает же так в жизни. Такой роскошный дом, казалось бы, живи не хочу, но я была в нем глубоко несчастной, несчастной настолько, что ты даже и представить себе не можешь. Я страдала, сходила с ума от одиночества, почти не выходя из депрессии…

– Правду говорят, что у богатых свои причуды. Богатые тоже плачут.

– Между прочим, богатым в тысячу раз тяжелее, чем бедным.