Юлия Шилова - Роковая ночь

– Как?

– Сегодня в “Дорожном патруле” показывали. Приехала на работу в лабораторию… Вышла на балкон и выбросилась… Я как фамилию услышал, так сразу понял, что это Златкина мать.

– Она сама выбросилась или ее сбросили?

– Суицид.

– С чего ты взял?

– По телевизору сказали.

– Никогда не верь прессе и телевидению.

– Почему?

– Потому что я говорю тебе это, как профессиональный журналист. Знаешь, сколько я врала в своих статьях?! Много и постоянно!

– Ты что, и в самом деле считаешь, что ее сбросили?

– Не знаю. Я еще слишком плохо себя чувствую, чтобы что-то считать.

– Да, но кому понадобилось ее сбрасывать среди бела дня?

– Может, я никому. Вообще, она так сильно любила свою дочь, что, может, и в самом деле сама выбросилась. Жалко. Понимаешь, она была очень сильным ученым. Я верила в нее. Мне всегда казалось, что именно Златкина мать разрешит проблему спида.

Я не заметила, как уснула. Наверное, была слишком слаба, чтобы долго беседовать, и слишком возбуждена. Проснулась я оттого, что кто-то тряс мою руку.

– Валя, проснись, приехали. Два часа ночи. Давай, я отнесу тебя к своей тетке. У нее заночуем, а утром я положу тебя в больницу.

– А сейчас мы где?

– У теткиного дома.

Через пятнадцать минут я уже лежала в кровати, аккуратно достеленной теткой Валентина.

– Ложись на живот и снимай штаны.

– Это еще зачем? – возмутилась я.

– Затем, что на ночь тебе надо выпить целую горсть таблеток и сделать два укола. Мне в больнице строго-настрого наказали, когда я тебя забирал.

– Тогда ты отвернись.

– Как же я тебя колоть буду, если отвернусь?

– Тетка пусть твоя уколет.

– Она не умеет. Ладно, Валя, давай не дури. Что я тебя, голой не видел, что ли?! Все-таки мы с тобой в половом контакте состояли. Не чужие!

– Ладно, коли, – вздохнула я и стянула трусики.

После уколов я почувствовала некоторую сонливость. Валентин принес в комнату какой-то бульон и заставил меня опустошить тарелку.

– Ты мне что вколол, димедрол, что ли?

– Что дали, то и вколол.

Я повернулась на бок и моментально уснула. Проснулась оттого, что почувствовала чей-то храп. Рядом со мной лежал Валентин.

– Спишь? – Я толкнула его в плечо.

– Сплю. А сколько времени? – подскочил он.

– На часах семь утра.

– Давай еще часик поспим, и я отвезу тебя в больницу. С теткой до пяти утра сидел, разговаривал. Ни черта не выспался.

– Спи. В больницу не хочется. Может, я лучше у твоей тетки дома лежать буду?

– Нет, Валя, тебе надо находиться под наблюдением врача. У тебя частичное кровоизлияние и ушиб головного мозга. Дело не шуточное… Защемление шейного позвонка. Тебе ведь операцию шесть часов делали.

– Не помню.

– Конечно, не помнишь. Ты же без сознания была. У тебя куча всяких болячек. Здесь без врачей не обойтись. Только вот как ты избежала переломов, непонятно.

Валентин закрыл глаза, а я прижалась к нему покрепче и тихо спросила:

– Я буду калекой?

– Глупости. Ты будешь нормальной здоровой женщиной.

– Ты уедешь в Москву?

– Да, мне нужно ехать.

– Понятно.

– Я буду постоянно к тебе приезжать. У меня там дела, пойми правильно. Нельзя, чтобы пахан что-либо заподозрил. Я должен быть в курсе всех его дел.

– Да ладно, езжай, что ты оправдываешься? Я же тебя не держу. Мне сейчас главное, выкарабкаться.

– А что потом?

– Потом я буду искать Грача.

– Зачем?

– Как зачем?! Он же убил мою подругу!

– Валя, Грач – фигура крайне опасная. Не связывайся. Златку все равно не вернешь.

– Нет, здесь ты мне не советчик. На этот счет у меня своя точка зрения. Никого нельзя оставлять ненаказанным за такие поступки. Если бы что-то случилось со мной. Златка отомстила бы за это даже ценой собственной жизни.

– Хорошо, только обещай, что все свои дальнейшие действия ты будешь согласовывать со мной.

– Обещаю.

– Если бы ты тогда меня ночью послушала, то не было бы и этой нелепой аварии.

– Ладно, давай не будем. Что случилось, то случилось.

В восемь часов Валентин оделся и повез меня в больницу, где меня положили в отдельную палату и тут же поставили капельницу. Больничные стены всегда наводили на меня уныние, и я почувствовала себя несчастной и одинокой.

– Ну что, я поехал? – Валентин присел на краешек кровати.

– Езжай.

– А ты что загрустила?

– Чему мне радоваться? Всю жизнь терпеть не могла больничные палаты. Сколько времени меня здесь продержат?

– Пока не станет ясно, что твоему здоровью ничто не угрожает.