Баян Ширянов - Дуэль

Удивляться этому факту было бессмысленно. Оставалось принимать действительность, которую невольно создал для себя целитель, такой, как он ее ощущал. Решив немного поэкспериментировать с новым режимом существования, Пономарь подплыл к потолку и засунул в него голову. Сперва не было ничего видно, лишь серая пелена, но потом, когда целитель преодолел межэтажное перекрытие, он увидел, что его голова торчит посереди ковра в верхней квартире. Тут же, с визгливым тявканьем, к нему понеслась какая-то мелкая собачонка с огромным бантом на голове. Болонка, не сводя глаз с пришельца, истошно лаяла, то наскакивая на голову, то отпрыгивая от нее. Целитель махнул рукой на бдительную псину, но, как и следовало ожидать, ладонь прошла через небольшое тельце собаки. Это, насколько мог видеть Игорь Сергеевич, вреда ей не причинило, зато нервы у болонки не выдержали и она яростно зарычала на Дарофеева.

Через мгновение Пономарь услышал шаркающие шаги и женский голос:

- Лялечка, что случилось?

Сообразив, что вид говорящей головы испугает хозяйку Лялечки больше, чем саму Лялечку, Дарофеев нырнул вниз.

Вернувшись, Сергей Владимирович застал Дарофеева за пре-страннейшим занятием. Тот то входил, то выходил из фээсбэшной квартиры. Странность же заключалась в том, что целитель проделывал это, не отпирая металлической двери.

- А, как съездил? - приветствовал Пономарь застывшего на лестничной площадке Изотова.

- Отогнал машину своим... - автоматически произнес майор и, спохватившись, задал логичный вопрос:

- А как это у тебя получается?

- Знаешь, очень интересное состояние... Я сейчас как раз пытаюсь его проанализировать и, что ли, разложить на составные...

После такого заявления Сергей Владимирович посмотрел на целителя с еще большим любопытством.

- Игорь? - подозрительно спросил майор, - это ты?

- Увы, пока что нет... - ответствовал Пономарь. - Давай пройдем в квартиру, что на лестнице торчать?..

Игорь Сергеевич очередной раз прошел через несколько металлических листов, предоставив Изотову возиться с ключом.

Потом, на кухне, когда целитель вышел из нового состояния, которое он уже успел окрестить как "поляризация", Дарофеев рассказывал пьющему чай фээсбэшнику о том, что произошло за время его отсутствия.

- Понимаешь, да, я изменился. Я это чувствую, вижу, осознаю, - целитель размахивал в воздухе единожды откушенным сухарем, а на столе перед ним остывал стакан с крепкой заваркой, - спасибо Вите. Ах, видел бы ты, с каким блеском он работал! Полностью выложился! Я до сих пор не понимаю, что конкретно он со мной сотворил, но результат - налицо. - Игорь Сергеевич развел руками, словно показывая, вот он я какой.

Заметив у себя в руке посторонний предмет, целитель с секунду рассматривал сухарь, потом, вспомнил, что надо поститься, положил его на стол и продолжил жестикулировать.

- Но директиву он дал лишь на то, чтобы я вспомнил его лично. Соответственно, в памяти востановилось и то, что нас с ним связывает. Я вспомнил Костю, тебя, Репнева, конечно, самого Витю, но... Это ведь были события всего-навсего прошлого года. Все, что раньше - в этом я такой же профан, как и прежде.

- У тебя даже слог изменился, - заметил Сергей Владимирович.

- Да? - удивленно прервался Пономарь, - ну, конечно! Теперь ведь моя личность не tabula rasa, я - продолжение того "Я", что жило весь прошлый год. Но корни-то мне все еще неизвестны!

И, кроме всего прочего, осталась еще одна немаловажная деталь. Я до сих пор не обладаю ясновидением. Помню, конечно, как я пользовался этим даром, помню Информаториум... Представляю его недоумение моим последним визитом! Но как я не стараюсь, не могу выйти на этот канал!..

- Может, это временно? - предположил Изотов.

- Пусть так, - кивнул целитель, - но разберемся мы с тобой с моими текущими проблемами, мне ведь придется возвращаться на работу. С первым пациентом в моей предыдущей ипостаси все обошлось. Но это был инсайт чистейшей воды. Это могло случиться, а могло и обойти. А в работе случайностей быть не должно. Я просто обязан сознательно контролировать свое ясновидение!

- А если опять обратиться к Вите?

- Он милый мальчик. Я тебе этого еще не говорил, но, по-моему, я уже люблю его как сына... Да, он талантлив. Безмерно талантлив, но видел бы ты, как он выложился! - я чувствую... - Вставил майор.

- Эту операцию на моей памяти он проделал на высоком эмоциональном подъеме. Не уверен, возникнет ли у него настолько сильное желание, если дело будет касаться моего остального прошлого. Ведь я начал помнить его только с того момента, когда надел на него шлем. Там, в Хумске. До этого момента ничего. А ведь я боролся с ним. Вряд ли Витя захочет восстанавливать весь этот негатив...