Виктория Платова - Она уже мертва

Лёка между тем взобрался на самый край верстака – осторожно, чтобы не потревожить механических жильцов под полотном. И… снял короб с насекомыми.

– Вот! – торжественно произнес он, спрыгнув на пол.

– Что это?

– Лёкин подарок для всех. Сюрприз.

Не стоит ждать никакого «потом»: страшно уже сейчас. Детский страх, смешанный с детским же любопытством, – именно это чувство испытала Полина, когда вгляделась в странную коллекцию. Пришпиленных булавкой насекомых было немного: два богомола (большой и маленький), жук-навозник, клоп-солдатик, бабочка-капустница, бабочка-огневка, кузнечик, стрекоза с ярко-голубыми пятнами на брюшке – синее коромысло, кажется, так она называется. «Синее коромысло» и богомолы (самец и самка), несомненно, являются украшением коллекции, остальные экземпляры не представляют никакого интереса.

Если отрешиться от надписей под ними.

Но надписи были: узкие полоски белой бумаги под каждым, обычно на них указывается название семейства, к которому принадлежат насекомые. Но вместо этого Полина увидела нечто другое: имена всех своих кузенов и кузин, написанные печатными буквами от руки.

МАШ– самка богомола.

МИШ– невзрачный богомол-самец.

ШИЛО– жук-навозник.

РОСТИК– красно-черный клоп-солдатик.

ТАТА– бабочка-капустница.

АЛЯ– бабочка-огневка.

ЛЁКА– кузнечик с обломанными усиками.

ГУЛЬКА– стрекоза «синее коромысло».

Не веря собственным глазам, Полина еще и еще раз перечитала надписи на полосках: так и есть, двоюродные братья и сестры перечислены. И не просто по именам – по своим детским именам и кличкам. Первый верхний ряд занимают МашМиш и Тата. Второй – архангельские Ростик и Шило. Третий – молодые киношники Аля и Гулька и примкнувший к ним Лёка. Но правильного квадрата все равно не получается, кое-что отсутствует. Вернее – кое-кто.

Сережа и она сама.

Хотя полоска с именем БЕЛКАимеется. Во втором ряду, стык в стык с Шилом и Ростиком. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы предположить: подброшенная Полине «красотка-девушка» когда-то занимала место именно там. Вот что насторожило ее в первый визит: зияющие пустоты в коллекции. Но Полина во всяком случае хотя бы имеет представление о себе. А кем видится неизвестному коллекционеру Сережа? Тщательно выписанное имя, хотя оно и вынесено в четвертый – гипотетический – ряд, никаких справок не дает.

Или Сережа еще не пойман и не сыдентифицирован? Если так – слава богу, ведь короб с насекомыми под стеклом производит удручающее впечатление. Дурацкие булавки впились в высушенные, потерявшие первоначальный блеск и краски тела, – не вырваться, не шелохнуться. Во всем этом Полине чудятся отголоски древнего и опасного культа вуду, где вместо кукол задействованы живые существа. Когда-то живые.

– Белке нравится? – спросил Лёка.

– Ну… Скажем, я впечатлена. Ты сам собрал эту коллекцию?

Вместо ответа он растопырил пятерню и потряс ею перед Полиной:

– У Лёки толстые пальцы. Лёка бы не справился.

– Кто же тогда?

– Тайна.

– Тайна для Белки?

– Для Белки и для всех остальных.

– А для тебя… для Лёки – не тайна?

Лёкина ладонь немедленно сжалась в кулак, к одному кулаку прибавился второй, и дурачок поднес их к глазам. А потом ко рту, что должно было означать: если что-то видел и знаю – все равно не скажу. Так во всяком случае подумала Полина, но пойди разбери, что у Лёки на уме. И вряд ли из него удастся вытянуть какие-то дополнительные подробности. Разве что…

– Тот, кто собрал коллекцию, хорошо нас знает?

– Тот, кто собрал коллекцию, знает всё.

– Мы… знакомы с ним?

– Тайна.

– Лучше не спрашивать тебя?

– Не спрашивать.

– Тот, кто собрал коллекцию, Лёкин друг?

И снова Лёка поднес кулаки к глазам, а потом – к вискам, а потом неуклюже накрыл ими темя, как будто пытался защититься. И это напомнило Полине ее саму, совсем маленькую, когда достаточно было смежить веки, чтобы избавиться от мелких детских неприятностей: «не трогайте меня, я в домике!» Вот и Лёка воспользовался тем же немудреным приемом, и лучше не мучить его – все равно ничего не добьешься.

– Вот как мы поступим, Лёка. На время забудем о сюрпризе.

– Забудем?

– Да. Отложим для подходящего случая.

– Лёке хочется что-то сделать для Белки. Для остальных. Что-то приятное.

– У тебя еще будет возможность сделать что-то приятное, обещаю. А коллекцию лучше убрать от посторонних глаз.