Виктория Платова - Она уже мертва

Кроме дневника.

И книжного шкафа, набитого «Анжеликами».

Но одного взгляда на шкаф было достаточно, чтобы понять: он выступает в паре с часами. И эти двое клоунов, а лучше сказать – иллюзионистов, призваны если не свести ее с ума, то, во всяком случае, крепко задуматься о душевном здоровье. На полках скучала самая обычная макулатура: старые журналы, ободранные книжки-малютки, какие-то учебники и методические пособия. И целая коллекция легендарного популяризатора науки Перельмана – «Занимательная физика», «Занимательная геометрия», «Занимательная астрономия».

Все это очень занимательно. Да.

Но дневник! Дневник существует, и это – последняя Белкина надежда. Она сама положила его в сумку. И напрочь забыла о ней, когда в панике выбегала из комнаты.

Белка повертела головой, и тотчас же обнаружила пропажу. Сумка стояла на полу, раздувшись от положенных в нее трофеев. Слава богу, все на месте.

– Я кое-что нашла здесь.

– Еще один труп? – Шило криво усмехнулся.

– Прошу тебя…

– Уже заткнулся.

– Ты знаешь, кто такая Инга Кирсанова?

– Э-э…

– Никогда не слышал это имя? Ты ведь тоже Кирсанов.

– И ты. Что из того? Наверняка какая-нибудь дальняя родственница.

– Не такая уж дальняя. Думаю, это наша с тобой тетя.

– Повторяю вопрос: что из того? Хоть бы и тетя… Тетя тоже претендует на наследство?

– Не думаю.

– Тогда черт с ней.

– Неужели тебя никогда не интересовала история семьи?

Шило медленно приблизился к Белке, и она, в который уже раз, подивилась смене его настроений. Даже известие о возможном убийстве не задело его так сильно, как вполне невинный вопрос о родственниках. До сих пор Шило позволял себе лишь снисходительные комментарии, но теперь он явно злился и даже не пытался этого скрыть.

– Дерьма мне вполне хватает и на службе, – бросил он. – А копаться в нем еще и в частной жизни я не намерен. Извини.

– Дерьма? – изумилась Белка.

– Возможно, я неточно выразился. Не дерьма. Но странностей предостаточно.

– Так почему бы в них не разобраться?

– Зачем?

– Просто… Чтобы понять – кто мы.

– Не поздновато спохватилась, сестренка? – Шило ухватил Белку за локоть и с силой сжал его. – Что бы ни было… там, в прошлом… ничего уже не изменить.

– Но ты ведь сам хотел понять, что произошло тем летом.

– Это чисто профессиональный интерес. Не более.

Кажется, в Лёкиной мастерской он говорил совсем другое. Но Белка не помнит – что именно. Комната-склеп действует на нее удручающе, ей бы хотелось поскорее выбраться отсюда. Забыть обо всем, что она видела, оставшись здесь одна взаперти. И история с телом… Должно быть, Шило прав: это всего лишь дурацкий розыгрыш. Ничем другим объяснить исчезновение тела из сундука невозможно, ведь Белка явственно видела его! Лучше принять такой – довольно зыбкий – вариант, чем объявить себя сумасшедшей.

Она не сумасшедшая, нет!

Белка судорожно роется в памяти, стараясь извлечь из нее хоть какой-то намек на собственное душевное нездоровье. Но ничего не находит. Она часто думала о смерти Лазаря, и об исчезновении Асты, и о необъяснимом роке, нависшем над их Большой Семьей, но это вело всего лишь к депрессии, не больше. Еще чаще Белка думала о Сереже, и депрессию вызывало его упорное нежелание общаться с ней. Никаких сильнодействующих психотропных препаратов она не принимала, исключение составляет лишь нитразепам – снотворное. Нитразепам появляется на горизонте сразу после периодически повторяющегося сна о коврах и шахматных фигурах. В течение нескольких дней Белка (а точнее – взрослая женщина Полина) не в состоянии заснуть из-за повышенной тревожности. Лекарство сглаживает острые углы, и все возвращается на круги своя, в привычный для внутреннего зрения пейзаж. Отличительная особенность этого пейзажа – в нем почти не бывает солнца, оно вечно скрыто: за облаками, за пеленой дождя, за предрассветной дымкой. Всю жизнь она прожила в ожидании рассвета: скорого, яростного, играющего самыми яркими и необычными красками. Такие краски она видела лишь однажды – в то трагическое лето, до краев наполненное Сережей.

Пора отказаться от мечты о несбыточном и начать жить, старушка!

– …Пойдем отсюда.

– Пойдем, – легко согласился Шило.

– Вернемся домой.

– Э-э… А поискать мелких киношных негодяев ты не хочешь?

– Где же их искать?

– Они наверняка где-то в доме.

– Это не наш дом.

– Час назад ты об этом не думала. Когда забралась сюда.