Наталья Перфилова - Любовь под горячую руку

Что-то еще случилось? — Растерянно спросила я, усаживаясь рядом.

Викуся пришла в себя. Но что то с ней не так… Сейчас дочку врач осматривает… Я просто в ужасе. Что с нами теперь будет? — Женщина сжала лицо руками. — Вся жизнь под откос покатилась… Все так хорошо было, пока этот Денис не сбил мою девочку с пути…

Перестаньте, Евгения Леонидовна. Игошин тут совершенно не при чем. Ваша патологическая ненависть к зятю в данном случае неуместна.

Нет, Вы не понимаете…

Я то как раз понимаю. Давайте лучше о Вике поговорим. Вы уже разговаривали с дочерью?

Я дежурила у нее ночью. — Петрова вытерла платочком глаза и, аккуратно сложив, спрятала его в рукаве. — Утром она проснулась и попросила есть. Я обрадовалась, что Викуся пришла в себя и побежала за доктором. Он пришел, осмотрел ее, задал пару вопросов и пригласил меня в кабинет. Я волновалась, что девочка голодная, но Андрей Валерьевич сказал, что ее покормит медсестра…

Что Вам врач сказал?

Он спрашивал меня о дочке, о ее характере, детстве… Долго спрашивал… А потом к Вике пошел. А мне велел здесь ждать…

Подождем вместе. — Решила я.

Врач вышел через полчаса. Евгения Леонидовна живо вскочила и бросилась к Звягину.

Ну, как? Можно мне к дочке пройти? — Хмурый доктор отрицательно покачал головой и пригласил меня в свой кабинет.

Что-то случилось, Андрей Валерьевич? — Встревоженный вид доктора насторожил меня.

Игошину, похоже, придется переводить в психиатрическую клинику…

Она окончательно пришла в себя?

Прийти то пришла. Только с головой у нее не все в порядке. И, похоже, давно. Я беседовал с ее матерью, и у меня сложилось крайне неблагоприятное мнение… У девушки последнее время, похоже, активно развивалась шизофрения и маниакальный психоз… Конечно, последнее слово за специалистами. Психиатрия не совсем мой профиль, но картина заболевания очень впечатляющая. Как могли окружающие не замечать таких вопиющих признаков болезни, ума не приложу…

Ее муж при первом же допросе признался, что расстался с женой из-за ее болезненного отношения к учебе…

Молодец! Просто молодец! — Едко воскликнул Звягин. — Расстался он! А посоветоваться с врачом ему в голову не пришло? Ну что за народ у нас темный! Не зря вся Америка помешана на психоаналитиках… Те своевременно выявляют отклонения в психике. На первых стадиях лечатся почти все заболевания… Но если их запустить, могут развиться страшные последствия…. Жадность перерастает в болезнь Боула, заставляющую человека перетаскивать в квартиру все местные помойки, детские страхи перерастают в паранойю, ревнивцы убивают.

Я невольно вспомнила жену Андрюшки Шарова и вздохнула. Недавнее забавное происшествие приобретало после слов Звягина совсем другой смысл.

У Игошиной, видимо, развился комплекс на почве постоянного самосовершенствования, стремления быть первой во всем, в том числе и в учебе. С детства мать ей внушала, что единственная цель жизни — учеба. Все, что мешает движению вперед к заветной цели, нужно устранять, как досадную помеху… Уход мужа и связанный с этим стресс усилил процесс развития болезни…

Она что, совсем плоха? — Тихо спросила я.

Она только что призналась мне в убийстве собственного ребенка. — Андрей Валерьевич замолчал и внимательно посмотрел на меня.

Так она все же САМА убила дочь? — Воскликнула я.

Вы считаете, это правда?

Возможно. Мы, ведя следственные мероприятия, пришли к подобному выводу, но прояснить все окончательно может только допрос Игошиной.

Ее допрос не будет иметь юридической силы. Она невменяема.

Если ее слова подтвердят наши выводы, дело можно будет считать закрытым. Мы передадим ее врачам, дальше это будет уже их головной болью.

Ну что же, попробуйте. — Пожал плечами Звягин.

Как Вы считаете, почему она это сделала?

Я же пытаюсь Вам объяснить. — Спокойно ответил доктор. — Дочь мешала ей готовиться к экзаменам.

В палату к Вике я входила с тяжелым чувством. Первое, что бросилось мне в глаза, это ее безмятежная улыбка. Увидев мать, которой тоже разрешили присутствовать при этом допросе, она недовольно сморщила носик.

Мама! Я же просила принести мне учебники! Я тут без дела лежу, а у меня, между прочим, сессия.

Я принесу, дочка. — Пролепетала несчастная мать. — Позже. Сейчас ты поговоришь с Тамарой Владимировной, а потом я все тебе принесу…

Здравствуйте, Виктория Павловна! — Я присела на стул у ее кровати и включила диктофон. — Как Вы себя чувствуете?