Ольга Новикова - Каждый убивал

– Пусть подождет! – сердится Глеб.

Всегда так… На самом интересном месте прерывают! И ведь наверняка самозваный свидетель сообщит либо совсем бесполезное, либо то, что уже ясно: двое неизвестных волокли по лестнице тяжелый баул. Но Анжела, к сожалению, не успела понять, что там, внутри…

– Говорит – торопится, говорит – у него верные сведения… – мямлит старлей.

На такого кто надавит – тот и командир… Но вдруг и правда что-то существенное и срочное… Да и все равно настроение сбито.

– Мы скоро продолжим, – обещает Глеб Анжеле. И себе.

– Я видел убийцу! – громким шепотом объявляет рослый подсушенный старикан, которого участковый ввел в Никину кухню.

Ничего себе фрукт! Ярко-оранжевый свитер – без лейбла, дешевенький, но не замызганный, со следами аккуратного сложения… Подвыцветшие голубые глаза оживляет синий шелковый шарф. Завязан туго – жилы набычились и оголился желтоватый папирус кожи на ключице. Видимо, сознает, что пожилые должны особенно тщательно следить за своей одеждой. Любая небрежность в костюме дает основание мысленно списать ее носителя. На помойку отправляется не только старомодная и поношенная шмотка, но и ее обладатель. Так молодое подсознание прореживает человеческий лес, чтобы в нем не заблудиться.

Поношенное лицо старикана смотрит в окружающих как в зеркало. Вопрошает: понимают ли они, с кем имеют дело?

Анжела даже всматривается, чтобы сообразить, кто он, но никакое более-менее известное имя не пристает к нелепому образу. Люди, кое-как отличившиеся в прошлом, часто не осознают, что сегодня никто не обязан их узнавать. Борьба за место в людской памяти идет ежесекундно, и если то, что ты когда-то сделал, народу не пригодилось, то суетись теперь сам…

Скосив глаза на Анжелу и намекающе остановив на ней свой липкий взгляд, сморчок замолкает.

А она… Заинтересованность Глеба, которую заметила бы и не такая уверенная в себе особа, как Анжела, и то, что ей почему-то не захотелось удерживать между ним и собой привычную стенку – то есть намек на некоторую взаимность, – помогает ей уловить: следователь не намерен от нее отделываться. Она садится поглубже на стул, демонстративно уложив ногу на ногу. Будут тут еще всякие старперы командовать! Тоже мне – свидетель… Что он мог видеть?! Да без меня… Без меня никто же не найдет убийцу!

Взялась за гуж – и что-то зашевелилось. Анжела напрягается, и – бац! Как подтверждение того, что она вышла на след, снова вспоминается аммиачная вонь… Не душок в спальне, где перепеленывала Ульяшку, а то, что унюхала в комнате с разбросанными кирпичами. Откуда там этот запах? В кисьлевском «Коротком фильме об убийстве» под приговоренного во время казни ставят таз – мочевой пузырь самопроизвольно опорожняется при повешении…

Было удушение? Нужно, чтобы ковер исследовали. Если там обнаружат Никину мочу…

«Не каркай! – обрывает себя Анжела. – Может, все-таки ее похитили с целью выкупа… Может, от Никиной матери чего-то хотят…»

– При посторонних говорить не буду! – громко объявляет старикан и пятерней приглаживает волосы. От темечка ко лбу. Яркая одежка прикрывает старость, длинная прядь, отращенная на затылке, камуфлирует лысину.

Можно бы и уважить борьбу человека с природой, если б эта междоусобица делала его спокойным, мудрым, самодостаточным. А так… Важничает, шебутится, сердится… У кого желчь во рту, тому все горько. Злой старикашка.

Анжела складывает руки на груди и хладнокровно ждет, что будет…

– Я щас вернусь, – разряжает ситуацию Глеб, строго, но без укоризны взглянув на Анжелу.

– Ну, что вы видели? – приобнимает Глеб старикана, выводит его из кухни и из квартиры, все еще не освобожденной от расследователей, по дороге предупредив коллег: – Покурю на свежем воздухе. Следите, чтобы они тут друг с другом не общались.

Конечно, по правилам надо было попросить выйти девицу, но… Она как свидетель гораздо перспективнее. Хорошо знает потерпевшую и ее окружение. Дамочка с норовом. Пусть… При правильном подходе…

А старикан… Он так выпендривается! Скорее всего, из тех, кто использует любой шанс, чтобы вымогнуть дозу внимания. Такие мыслящие очевидцы не факты сообщают, а готовую версию. Придуманную, в которую сами отчаянно верят. Хотя… Картина пока не вырисовывается… Тела нет… Если исходить из версии похищения, то придется шерстить окружение потерпевшей, ее мужа, ее родственников… Работенка…