Наталья Андреева - Звезда в хвосте Льва

– Василиса Петровна, – представил «бабушку» Ромашов. – А это адвокат, которого я нанял, чтобы вытащить Рару из тюрьмы. Аркадий Валентинович.

– Очень приятно, – сдержанно сказала «бабушка».

Журавушкин какое-то время приглядывался к помощнице по хозяйству. Простая, милая женщина, или хочет казаться простой.

– Чай пить будете? – ласково, словно у родного, спросила у него Василиса Петровна.

«А она ведь даже не поинтересовалась: где Раиса Гавриловна? Как она? Что с ней?» – мысленно отметил Журавушкин.

– Да, Василиса Петровна, накройте нам, пожалуйста, на веранде, – ответил за него Ромашов. – И скажите Ефиму Ивановичу, чтобы спустился к чаю. Нам надо кое-что обсудить.

– Хорошо, – кивнула Василиса Петровна, но не ушла.

Журавушкин заметил, как ее лицо дернулось. Она словно хотела что-то сказать, но не решалась.

– Ба, я телек включу! – раздался вдруг звонкий девичий голос.

Тут Журавушкин заметил, наконец, гамак, висевший в тени старых яблонь. Из него стремительно поднялась очень тоненькая девушка небольшого росточка, одетая в красные, ультра-короткие шортики и футболку с надписью «Я люблю Москву». Слово «люблю» заменяло алое сердце.

– Кто это? – шепнул Аркадий Валентинович Ромашову.

– Я сам хотел бы это знать, – озадаченно сказал тот.

Девица меж тем подошла к ним и сделала вид, что смутилась.

– Ой! Здрасьте! Уже вернулись, да?

– Ты кто? – удивленно спросил Ромашов.

– Я? Каролина! – повела худющим плечом девица.

– Дашка, не болтай! – прикрикнула на нее Василиса Петровна. – Это внучка моя, Андрей Георгиевич, – заискивающе сказала она. – Сегодня утром приехала, поездом. Школу закончила, надо ее куда-нибудь пристроить. Я и подумала: Раиса Гавриловна теперь убыла, так что все хозяйство на мне. С бюджетом я справлюсь, а вот по дому успевать теперь не буду. Старая я уже, шестьдесят пять недавно стукнуло. Ноги болят, да руки уже не те. Артроз у меня начинается. Вот и вызвонила Дашу.

– Я не Даша, я Каролина! – тряхнула выбеленными кудрями девица. – Фамилию я еще не придумала, но вы ведь мне что-нибудь посоветуете? – кокетливо посмотрела она на Ромашова.

– Какую фамилию? Вы это о чем? – тот непонимающе посмотрел на обеих женщин.

– Так я ж на актрису приехала поступать! – звонко сказала младшая.

– Дашка! – Василиса Петровна замахнулась на нее полотенцем, которое держала в руке. – Я кому сказала, не болтай! Марш на кухню, чайник поставь!

– Да, пожалуйста! – внучка надула губки и ушла в дом, неимоверно виляя при этом тощими бедрами.

– Вы не обращайте на нее внимания, Андрей Георгиевич, – умильно заговорила домработница. – Девчонка еще совсем. Так-то она хорошая, добрая. Сестра ее замуж вышла, да ребеночка недавно родила. В квартире у них теперь теснотища, с деньгами туго. До Дашки дела никому нет. Матери она не больно-то нужна. Так и говорит: обуза. Я и решила Дашеньку к себе взять. Дочка-то у меня незамужняя, одна детей р о стила, а теперь еще и внук… Мальчик, – с гордостью сказала Василиса Петровна.

– Так у вас, стало быть, правнук родился? – озадаченно спросил Ромашов.

– Так и есть, – расцвела в улыбке помощница по хозяйству.

– Я никогда не думал, что вам столько лет! А ведь вы правы. Заниматься в таком возрасте домашним хозяйством тяжело.

– А я что говорю? – обрадовалась Василиса Петровна. – Так Дашенька остается?

– Да, конечно, – кивнул Ромашов. – О ее зарплате мы потом поговорим.

Василиса Петровна с неожиданным для ее возраста проворством ушла, точнее, убежала в дом.

– Я помою руки, Андрей Георгиевич? – спросил Журавушкин.

– Да, Василиса Петровна вам покажет, где это можно сделать.

Домработница была на кухне вместе с внучкой. Еще в коридоре Журавушкин услышал, как они спорят.

– Не буду горничной работать! – кричала Даша. – Ты мне не это обещала, когда звонила! Я не для того в Москву приехала, чтобы сортиры мыть! Да за мной все мальчики в классе бегали! Я хочу быть моделью! Или кинозвездой!

– Да успокойся ты, – увещевала ее Василиса Петровна. – Полдела уже сделано. Осталось чуть-чуть потерпеть. Вот женится на тебе Ромашов, у тебя сразу все будет.

– Ба! Он же старый!

– Зато богатый.

– Ну, ладно. Но потом я с ним разведусь, слышишь?

Журавушкину стало неловко. Недаром говорят: простота хуже воровства. Лучше бы Даша украла серебряную ложку, или ай-пад, чем так цинично и откровенно говорить о своих видах на столичную жизнь.

«Стейси Стюарт – дубль два, – подумал он. – Причем, вариант ухудшенный, а не улучшенный. Хорошенькое же Ромашову досталось наследство!»