Наталья Андреева - Звезда в хвосте Льва

– Шикарно! – высказалась Лена, упав на огромную кровать, застеленную алым шелковым покрывалом. И позвала: – Иди сюда! Скорее!

Он сделал шаг вперед и замер. За стенкой раздался стон. Ромашов узнал бы этот стон из тысячи, из десятков тысяч женских стонов. Только одна женщина предавалась физической любви с такой горячностью и с таким отчаянием. Ромашов всегда старался поймать этот ее протяжный стон в свои раскаленные губы и медленно выпить, словно нектар богов. И только тогда расслаблялся сам. Сейчас у него было такое чувство, будто его обокрали. Украли бессмертие, не меньше. Он сразу почувствовал себя стариком и сгорбился. Мышцы обмякли, во рту стало сухо от жажды.

– Что ты стоишь? – Лена, почти уже голая, приподнялась на локте и посмотрела на него удивленно. – Раздевайся!

– Погоди, я сейчас, – сдавленно сказал он и торопливо вышел из комнаты.

Толкнувшись в соседнюю дверь, он понял, что она заперта изнутри. Ромашов приник к двери, ловя каждый звук, который доносился из спальни Раевичей. Сомнений быть не могло: супруги занимались любовью. Он поскребся в дверь, и там, в спальне, все стихло.

– Василиса Петровна, это вы? – крикнула из-за двери Рара. – Нам ничего не нужно!

– Это я, Андрей, – сказал он дурацким голосом. Словно клоун в цирке. «Здравствуй, Бим! А это я, Бом!»

За дверью послышались голоса.

– Что ему надо?

– Погоди минутку, я сейчас…

– Рара! Не открывай! Мы хотя бы ночью можем побыть одни?

– Я сейчас ему все скажу…

Дверь распахнулась. Рара стояла на пороге в шелковом халатике, накинутом на голое тело.

– Что тебе надо? – холодно спросила она.

– Значит, ты мне изменяешь! – выпалил он.

Она не выдержала и расхохоталась.

– Опомнись, Лёвушка! Я в своей спальне, со своим мужем. Это с тобой я ему изменяю. Поэтому, будь добр, оставь нас в покое.

– С кем ты там разговариваешь? – из соседней комнаты появилась Леночка в одних стрингах. Рара окинула ее насмешливым взглядом и сказала:

– Отличный выбор! Поздравляю! – и захлопнула перед его носом дверь.

– Кто эта тетка? – недоумевающе спросила Лена. – Это что, твоя мамочка, у которой ты спрашиваешь разрешение перед тем, как заняться сексом?

– Замолчи! – заорал он. И забарабанил кулаками в запертую дверь: – Рара, открой! Это подло! Подло!

– Очуметь! – прокомментировала Лена. – Ромашов, ты урод, каких мало! Вызови мне такси.

Он сжал кулаки, готовый ее ударить. Еле сдержался.

– Разумеется, я никому ничего не скажу, – насмешливо улыбнулась Лена. – Мне нужен пиар. Да и тебе нужно прикрытие твоих странных отношений с этой… – она взглядом указала на дверь. – Давай сделаем вид, что мы приехали сюда пьяные и трахнулись. А потом разбежались, из-за психологической несовместимости. Как-то так. Идет?

– Идет, – сдавленно сказал он.

– А вообще все это дурдом, – высказалась Лена и пошла одеваться.

– Я сам тебя отвезу, – сказал Ромашов, когда она спустилась вниз.

– Понимаю, – кивнула Лена. – Хреново тебе, да? Поедем в клуб, надеремся.

– А нам не хватит?

– Тебе точно нет.

Дальнейшее он помнил смутно. Кажется, домой его привезли на такси, в стельку пьяного. Его машина осталась у клуба. Там же осталась Лена, которой он пытался исповедаться, пока у нее не кончилось терпение.

– Тебе, определенно, к психиатру, – сказала Лена и уехала с каким-то смазливым мальчишкой, сказав, что он-то, по крайней мере, нормальный.

Утром их фотографиями пестрел Инет, хорошенькой Лены и брутального Андрея Ромашова. Когда они с Рарой встретились в обед, за столом, Ромашов не мог смотреть ей в глаза.

– Давай забудем, Андрей, – мягко сказала она. – Забудем и вместе подумаем, что делать?

Вот так все это и началось. То, из-за чего Ромашов теперь сидел перед следователем и отвечал на вопросы, которые были ему неприятны. А еще выслушивал обвинения в том, чего на самом деле не было. Какие бабы? Пара глупейших эпизодов и, как итог, помолвка с Настей? То бишь, со Стейси Стюарт.

А теперь Настя мертва…

«…лицо осознавало общественную опасность своих действий»

Журавушкин читал постановление и не верил своим глазам. Ничего из того, на чем он мысленно построил линию защиты, там не было. А было совсем другое. Обвинение в предумышленном убийстве. Причем, с прямым умыслом!

После истерики Ромашова следователь предложил тому выйти из кабинета и подождать в коридоре. Ромашов заупрямился, и в этот момент привели Рару.

Первое впечатление о подзащитной у Журавушкина оказалось негативное, хотя он и убеждал себя быть объективным и смотреть на вещи непредвзято. Но он ожидал увидеть эффектную женщину, роковую соблазнительницу, как-никак, она была любовницей главного секс-символа отечественного мыла, и даже после помолвки с ослепительной Стейси Стюарт Ромашов продолжал интимные отношения со своей прежней пассией. В чем откровенно признавался.