Наталья Александрова - Звезда Ассирийского царя

– Валька! Чего базаришь? У тебя квартиру заливает на фиг! Пожарные воды не жалеют!

Валентина ахнула и понеслась к подъезду.

Иван тоже пошел прочь.

На душе у него полегчало: Юли с мальчиком не было в квартире, они не пострадали. Даже Юлина свекровь осталась жива, причем благодаря тому, что Иван открыл форточку в кухне и газ уже выветрился.

Но в таком случае где же Юля и малыш? Куда они подевались?

Юлия усадила Ежика за дальний столик, чтобы он не пялился в окна на толпу и дым, на яркие пожарные машины и пожарных в блестящих касках, а сама отошла к стойке. Не глядя ткнула пальцем в пирожное и протянула деньги.

– Принесу! – буркнула появившаяся официантка.

Юля задержалась у окна. У подъезда собралась внушительная толпа, Юля узнала некоторых соседей. Открылись двери, и показались санитары с носилками. Тело было прикрыто простыней, рядом шел врач.

«Иван!» – Юле хотелось закричать, заплакать, завыть в голос.

Иван погиб в горящей квартире, сгорел или задохнулся в дыму – какая разница? Что же теперь будет? Как же они без него?

Сквозь слезы, застилающие глаза, Юля видела, как к носилкам протолкнулась знакомая фигура. Валентина, кто же еще, вечно она в первых рядах. Валька поговорила о чем-то с врачом, по привычке наклоняла голову и посматривала небось на него зазывно, затем махнула рукой и пошла в сторону.

– Мама! – крикнул Ежик. – Пирожные принесли!

Юлия почувствовала, что не сможет проглотить ни кусочка. Она села и глотнула чая. Подавившись неожиданно горячим напитком, Юлия закашлялась, а когда подняла голову, то увидела, что за окном, не разбирая дороги, бредет кто-то большой, неловко ссутулившись и загребая ногами в огромных ботинках.

– Ваня… – не веря себе, шепотом сказала Юлия, – Ванечка…

В следующую секунду она уже сорвалась с места, с грохотом упал стул, а Юлия прилипла к окну. Он уже миновал кафе, и она застучала в стекло с криками:

– Ваня, Ванечка, мы тут!

– Женщина, вы что хулиганите? – подскочила официантка. – Немедленно прекратите!

Иван никак не мог слышать Юлиных криков, но вдруг он остановился. И медленно-медленно повернул голову. И широко открыл рот, и вылупил глаза, так что Юля невольно засмеялась, до того глупый и забавный у него был вид.

И тут Иван нагнул голову и бросился на стекло, как бык на корриде набрасывается на тореадора. Но в последний момент опомнился и свернул к двери.

Он ворвался в кафе, как вода из прорвавшейся плотины. Юля уже ждала его у входа и, смеясь и плача, повисла на шее.

– Ванечка, – бормотала она, – вернулся… живой…

Официантка застыла столбом у стойки. Иван подхватил Юлю, а она целовала его в нос, в губы – куда придется.

– Дядя Ваня! – послышался крик Ежика.

Он скатился со стула, упав на пол, встал, держась за ножку стола, и сделал неуверенный шаг.

– Дядя Ваня, ты пришел… – С этими словами Ежик сделал еще один шаг.

Потом оторвал руку от стола и еще раз неуверенно шагнул. Зашатался и едва не упал. Юлия уже хотела броситься ему на помощь, но Иван удержал ее.

– Давай, парень, – сказал он, – шагай сюда.

И Ежик пошел. Пошатываясь и расставив руки для равновесия, он перешел помещение кафе и споткнулся о коврик у двери. Но не упал, потому что Иван, не выпуская Юлю, подхватил его другой рукой.

– Все, – сказал он, – больше не отпущу вас никуда. Ни на шаг.

– Слушайте, вы есть-то будете? – отмерла официантка. – Чай небось остыл.

Они так и сели за стол все вместе. Иван одним махом съел пирожное и заказал еще целое блюдо, а также крепкий черный кофе для себя. Ежик сидел у него на коленях, заглядывал в глаза и запихивал ему в рот кусочки пирожного.

– Везет же людям, – со вздохом сказала официантка девице за стойкой, – ишь, как он ребенка любит. А мой козел леденца на палочке не купит, по голове не погладит, не то что на руки взять…

Ежик утомился от переживаний и заснул прямо на коленях у Ивана. Тот шепотом поведал Юлии все, что случилось с ним после их ухода.

– Что теперь будет? – закручинилась Юлия. – Все пропало… квартира выгорела…

– Ничего не пропало, – твердо ответил Иван, – документы я забрал, остальное восстановимо. Черт с ней, с квартирой, поделом той жабе, твоей свекрови, сама пускай теперь ремонт делает.

– Куда же мы пойдем? – вздохнула Юля. – С ребенком ведь…

– Квартиру снимем, – усмехнулся Иван, – не впервой.

– Подожди-ка… – Юля встала и направилась к двери, потому что через окно кафе увидела ту самую бомжиху в старой искусственной шубе.