Мария Жукова-Гладкова - Звезда среди ясного неба

— А что тут такого? — не понимал следователь. — Ведь мужик же бил. Схватил статуэтку. Говорят, она каменная была. Врезал…

Я вспомнила, как нашла Аглаю, хотя мне хотелось бы забыть это навсегда. У меня было впечатление, будто ее бросили на кровать, как сломанную куклу. Бросили или рухнула сама под воздействием препаратов? Нет, пожалуй, все-таки бросили уже мертвую. Но тогда где же ее убили? В общем, я совсем запуталась. Надо будет поговорить со следователем. Он лучше разбирается в таких делах. Они же теперь многое могут определить по одному положению тела.

— Вы внимательно читали результаты патологоанатомического исследования? Например, содержание желудка исследовалось? — тем временем спрашивал Роберт.

— Наверное… — как-то неуверенно произнес следователь, каждое слово которого до меня долетало. У меня в трубке хороший микрофон.

— Но вы смотрели только часть, подтверждающую вашу версию?

— Так причина смерти в любом случае…

— Согласен. Но прочитайте завтра внимательно весь отчет вашего патологоанатома. Попросите еще раз исследовать содержимое желудка, ткани, если у вас в лаборатории это делается. Если не делается, то мы перевезем тело в другое место, и там сделают все анализы, которые мы считаем необходимыми. Там еще могут оставаться следы препаратов.

— А какие экспертизы делаются в нашем городе? — встряла я.

— Любые, — ответил Роберт. — Только они очень дорогие, и их обычно не делают.

— Родственники делают, — вставил следователь. — Но редко.

— Должны быть веские основания, — заметил Роберт.

— У вас есть веские основания считать, что Аглаю пытались отравить? — спросили мы почти одновременно со следователем. Потом он хмыкнул в трубку.

— Есть.

— Кому нужно было ее травить?

— Это предстоит выяснить.

«А он вообще-то нормальный? — пронеслась мысль. — Они на пару с папашей?»

— Если бы эксперты нашли яд, то мне бы об этом точно сказали, — уверенно заявил следователь. — Специально бы позвонили до того, как отправлять официальное заключение.

— А они искали? — уточнил Роберт.

— Есть обязательный набор анализов, которые делаются в любом случае. И у нас опытные эксперты. Они бы поняли… Ну, и если бы она какие-то препараты регулярно принимала или приняла перед смертью, то мне бы точно сообщили.

— А если яд редкий?

— И что из того? Действие яда…

— Бывает совершенно разным, и вы это прекрасно знаете. Вероятно, если бы это был какой-то классический случай, ну, например, цианистый калий, то ваши эксперты бы не пропустили отравления. Но это может быть редкий яд, который длительное время оказывал действие — медленно оказывал! — на центральную нервную систему.

— Вообще-то я слышал, что Аглая Станиславовна была… легко возбудимой особой, — подобрал выражение следователь. — Истерики любила устраивать, но показательные. Целью было привлечение внимания к своей персоне. И мне кажется, никакой яд к этому не имел отношения и не мог иметь. Вот если она наркотиками баловалась… Хотя их в организме тоже не нашли.

— Я про центральную нервную систему сказал для примера, — спокойно ответил Роберт. — Вы разве не знаете, что есть яды, например, вызывающие остановку сердца? Проводится патологоанатомическое исследование, эксперты однозначно определяют причину смерти — остановка сердца, но не могут сказать, почему оно остановилось. А все дело в особом яде, которым долгое время прикармливали человека. Или дали один раз. И ко времени проведения исследования яда в организме уже не найти. Следов уже нет. Они исчезают за несколько часов, а пока очередь дойдет до исследования очередного трупа…

— Знаю я про такие яды. Но тут-то другой случай! Кто бы ее стал регулярно травить?

— Возможно, и другой, но проверить надо, — спокойно сказал Роберт.

Следователю, вероятно, надоел этот разговор. Версию с отравлением Аглаи, которую стукнули по голове, он явно считал бредовой (как и я) и быстренько прервал разговор, еще раз повторив, что я ему завтра все передам.

Я же задумалась о том, кто мог отравить Аглаю, если все-таки Роберт прав, в чем я очень сомневалась. Еду готовила домработница, хотя Аглая мало питалась дома. Большую часть ее домашнего рациона составляли йогурты, творожки, кефир фабричного производства, то есть в упаковках, в которые не очень-то добавишь яд. Хотя при определенной сноровке… Она любила солененькие крекеры. В них не добавишь. Еще она ела овощи и фрукты. Домработница готовила куски мяса с кровью, печенку и почки без гарнира. Аглая сама мне говорила, что все это любит, а макароны и картошку — нет. Да, в лоток можно было добавить. И в кофе и чай можно. Говорят, лучше всего (для преступника) добавлять яд в тортики и пирожные, чтобы жертва не почувствовала вкус. Но Аглая была к ним равнодушна. Мужчины с тортиками к ней не приходили, ни она сама, ни домработница их не покупали.