Анатолий Безуглов - Встать! Суд идет

— А у бабки был?

— Был. Да у нее столько нет. Ты ж у нее был главный поставщик. А может, попробуешь выручить? Уж я тебя отблагодарю. Не пожалеешь.

Бычков колебался. Но жадность победила.

— Ладно, заезжай вечером в пятницу. Так и быть, выручу по дружбе.

Довольный, Князев уехал. А Петр тут же стал готовить аппарат. Чтобы дело шло быстрей, позвал со двора Славку. Мальчик прибежал запыхавшись.

— Звал, батя?

— Да, сынок. Придется пособить мне.

— А что делать будем?

— Идем в заднюю комнату, там расскажу.

Славка с интересом слушал короткий инструктаж отца.

— Сейчас мы его зарядим и начнем. — Отец похлопал мальчика по плечу. — Ты мне поможешь.

Приготовления заняли немного времени. Когда из трубки появилась тоненькая струйка, Бычков-старший сказал:

— Сиди и смотри, как только струйка начнет ослабевать, позови меня. А я пока приготовлю следующую порцию.

Петр вышел.

В комнате было полутемно и жутковато. В чане что-то тихонько шипело и булькало. Струйка текла равномерно, и Славке стало скучно. «Ребята в казаков-разбойников играют, — думал он, не отрывая взгляда от струйки. — Мишка небось опять спрятался на моем месте около старой березы». Славка вспомнил это место, уютное и укромное, ему даже показалось, что он чувствует запах мха… Чем бы заняться? Славка оглянулся. В комнате стояла тишина, с улицы не долетало ни одного звука. По-прежнему равномерно текла жидкость.

— Ну, как дела?

Славка вздрогнул от неожиданности. На пороге стоял отец с двумя ведрами в руках.

— Помаленьку, — отвечал Славка. — Только скучно очень.

— Ничего, потерпи чуток.

Петр вылил в чан содержимое ведер и снова вышел из комнаты. В сенях он услышал, что в огороде кто-то копается. Выскочил из избы. На участке спокойно разгуливала соседская свинья.

— Я тебе покажу! — бросился к ней Петр, по дороге ища, чем бы ударить свинью.

Минут пять он гонялся за ней и, когда она исчезла за оградой, весь красный, тяжело дыша, вошел в дом. Отер лоб и шагнул к задней комнате. И вдруг дверь со страшным грохотом прыгнула прямо на хозяина, зазвенели стекла, и Петра оглушил отчаянный Славкин крик. Одним прыжком Бычков очутился в комнате. Вначале он ничего не мог разглядеть: едкий дым ел глаза. Ступая по мокрому полу, он почти на ощупь добрался до середины комнаты и споткнулся о что-то. Это был Славка. Петр схватил его на руки, мальчик глухо застонал.

— Славик, сынок, — забормотал Петр, выбегая из комнаты.

— Доктора надо, доктора, — слышал он сквозь какой-то звон в ушах. Кто-то взял у него Славку, дал ему воды. Потом голос Анны, истеричный до визга:

— Сыночек, родимый, да что с тобой?!

У дома Бычковых собралась толпа, но Петр никого не видел и ничего не понимал.

Скрываясь от людей, он заперся в доме. Всю избу наполнял удушливый запах сивухи. Петр машинально открыл все окна, двери, и тут его осенило: «Если приедет милиция…»

Он бросился в заднюю комнату.

Исковерканный чан, части аппарата — все, что могло скомпрометировать, он ломал, бросал, прятал.

«Может, убежать? — промелькнуло в голове Петра. — Но куда?»

Пришла милиция. Петр сидел молча и смотрел в одну точку. Он так и не знал, что со Славкой: в дом он никого не впускал, а выходить боялся. Когда милиционер окликнул его, он молча открыл дверь и вышел на улицу. У крыльца стояла машина…

У судей, по-видимому, не было разногласий. Присутствующие в зале не успели еще обсудить речи прокурора и адвоката, как дверь совещательной комнаты отворилась и разговоры сразу утихли.

— «Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики…» — начал читать приговор судья.

Бычков слышал его глуховатый, спокойный голос — перечисление имен свидетелей, фактов, каких-то дней и месяцев, какие-то слова, о вещественных доказательствах, о найденной трубке, но никак не мог понять смысла слов. Перед глазами стоял Славка с черной повязкой на лице.

Нельзя так говорить о людях (цыганск.).

Бедный мальчик! (цыганск.)