Мила Бояджиева - Сердце ангела

- Это могло остановить лишь отца Гавриила.

- А как же заповеди? Ведь ты догадываешься, кто погибнет вместо твоей девушки. Черная Абра хотела лишь спасти свою любовь. Ты мог бы помиловать её.

- Ты опять ничего не понял. Я не собираюсь карать виновного, я хочу спасти жертву. Все остальное - на совести тех, кто придумал эти законы. Уверен, здесь не обошлось без сатаны.

- Сатана лишь тень. Чем ярче свет, тем чернее тени.

- В полдень тени исчезают. Человек должен жить так, чтобы солнце всегда стояло над его головой.

Слепой старик долго смотрел вслед Крису, а потом издал сиплый клокочущий звук - он смеялся, впервые в своей долгой жизни.

Вита проснулась с колотящимся сердцем, будто кто-то громко оповестил её о невероятной радости. Она вспомнила, как молился за неё Крис.

- Боже, благодарю тебя за него, за то, что подарил мне любовь. - Она прижала ладонью крестик на груди. - Ведь этого могло никогда не произойти...

Ей хотелось петь, кружиться, кричать о своей радости, хотелось стать ослепительно прекрасной... Вскочив с кровати, Вита едва не упала - перед глазами поплыли черные круги, в висках зазвенело, одеревенели похолодевшие губы. Присев на низенькую скамейку у огня, она заметила поднос и налила в тяжелый кубок жидкость из чеканного кувшина. Это оказалось вино - густое, темное, как гранат, терпкое и чуть горьковатое. Вита с опаской сделала пару глотков, так ей ещё не приходилось начинать день. Но в голове прояснилось, и она выпила все до дна. Затем пошла вдоль круглой стены, рассматривая музейные вещи - столик для умывания с тазом и кувшином, вероятно, тоже серебряными, большое зеленоватое зеркало в темной овальной раме, стоящее у стены. Вчера она не заметила его, когда вслед за Крисом, накинув белый плащ, выбежала к солнцу.

Всматриваясь в свое отражение, Вита с трудом узнавала себя незнакомая длинная сорочка, украшенная пожелтевшими кружевами, она не помнила, когда надела её. Глаза в синеватых тенях и бледные, помертвевшие губы. Вита зажгла свечи в чугунных канделябрах, стоявших по обе стороны от зеркала, и склонилась над открытым сундуком. Сверху, аккуратно расправленное, лежало великолепное платье из серебряной парчи и зеленого бархата, расшитое драгоценными камнями. Не задумываясь, она сбросила рубашку и нырнула в шуршащий ворох старинных тканей, пахнущих увядшими розами. Короткий корсаж с квадратным вырезом застегивался под грудью осыпанной изумрудами брошью. В прорезях пышных бархатных рукавов мерцала тонкая парча, тяжелые фалды падали к босым ступням. туфли стояли тут же парчовые. с длинными тонкими носами и ювелирными пряжками.

Одевшись, Вита почувствовала привычное волнение, словно предстоял выход на подиум в ответственном дефиле. ей хотелось поторопить парикмахера, но даже щетки для волос нигде не было видно.

Внимание Виты привлек ларец на высоких ножках с инкрустированной перламутром крышкой. Заглянув внутрь, она взвизгнула от радости удивительный Крис, он все продумал и предусмотрел - одежду, украшение, духи!

Вита сразу же сообразила, что сетка, унизанная черным, слегка поврежденным временем жемчугом, предназначена для собранных на затылке волос. Серебряный гребень оказался кстати - она быстро расчесала волосы, спрятала их в жемчужный чехол и с интересом принюхалась к флакончикам. Маслянистые жидкости хранили знакомые ароматы - жасмина, сирени, лаванды и загадочные восточные запахи, пряные и тяжелые. Вита выбрала розу, ведь именно ею благоухало неведомо для кого и когда созданное платье. И уж совсем кстати пришлась коробочка с большим рубином на крышке. В ней оказалась помада карминного цвета. Мизинцем Вита осторожно нанесла её на губы, приблизив лицо к зеркалу и лишь потом оглядела себя целиком. - Кто ты, принцесса, королева? Когда жила, кого любила? - Спросила она у своего отражения.

- Отвечу я. - В дверях стоял Флавин. - Передо мной - самая прекрасная женщина на свете. Жизнь её будет чудесной и долгой, словно сказочный сон. Так повелевает тот, кто любил её.

- Любил? - Вита обняла Криса. - ты уже успел передумать?

Вместо ответа Флавин поцеловал её.

- Я - счастливейший из смертных.

- Но почему ты грустишь?

- Бродил по развалинам крепости и думал о промчавшихся веках, о тех, кто жил и ушел... Мне пришла в голову странная мысль... Наверно, я немного соскучился по своим трюкам.

- Разе все эти чудеса не твоих рук дело? - Вита повернулась, взметнув фалды великолепного платья.

- Здесь колдовал другой... Присядем к огню, я должен тебе рассказать кое-что. - Взяв кочергу, Флавин подбросил в пламя новые поленья. - мы не случайно оказались тут. Моя мать родом из здешних мест. Я долго не знал этого, но чувствовал - у меня есть какие-то долги перед прошлым.