Марина Серова - След погасшей звезды

Она не сумела «сохранить лицо» – принять поражение с чувством собственного достоинства, не проявляя слабости на людях. Наталья Яковлева, сильная, волевая, умная, решительная, способная поставить на место любого человека при помощи нескольких слов или одного взгляда, всегда внушала мне уважение. Но ей недостало присутствия духа покинуть особняк с гордо поднятой головой. Мне было неловко видеть ее раздавленной – и неприятно вспоминать об этом.

– Танюш, где ты витаешь? – привлекала внимание Света. – Давай закажем?

У столика уже стояла улыбающаяся официантка с блокнотом в руках. Добравшись до салатов в меню, я занялась поисками «Цезаря» с креветками.

– Мне, пожалуйста, теплый салат с кальмарами и двести граммов вот этого вина, – Света показала страницу официантке, и та быстро записала название в блокнот.

– «Цезарь» с креветками и двойной эспрессо.

– А чего-нибудь покрепче?

– Не хочется, – отмахнулась я.

Проще не заострять внимание на том, как я отношусь к алкоголю. Люди, которые его пьют, чувствуют себя уязвленными, выслушав мои аргументы, обижаются и портят вечер. Гораздо удобнее сослаться на нежелание выпить вино здесь и сейчас.

– О чем задумалась? – поинтересовалась Света.

– Вспомнила арест Яковлевой.

Обычно я не обсуждаю детали расследования, и глаза подруги заискрились любопытством. Света замерла, готовясь услышать продолжение.

– Я была в их особняке, я говорила? – Света помотала головой, рассеянно взяв в руку бокал вина. – Бассейн находится над гостиной, на потолке которой окно. Свет проходит через воду. В супружеской спальне инфракрасная сауна со стеклянными стенами.

– Наверное, это очень красиво, – поддержала разговор Света.

– Да, так и есть.

Какое-то время мы обе молчали. Света не решалась даже пригубить вино, застигнутая врасплох собственным любопытством.

– Знаешь, что сказала Наталья в ту ночь, когда ее арестовали? «Жизнь серьезно переоценивают». Она могла бывать, где угодно, заниматься, чем пожелает. В ее ювелирной коллекции целое состояние, и вся моя квартира могла бы поместиться в ее шкафу.

– Несчастная любовь, – грустно улыбнулась Света, покачала головой и отпила из бокала. – Жить с бабником – приятного мало.

Официантка подала мой эспрессо. Когда в воздухе витает запах свежего кофе, грустным мыслям не остается ничего другого, кроме как растаять. Никто не может, мне кажется, быть несчастным, ощущая этот аромат…

– Я думаю, что, будь у нее любимое дело, все могло бы сложиться иначе, – сказала я.

– А лучше бы ей завести себе любовника, – хихикнула Света, – или двух. Тогда на выдумывание планов мести времени бы не оставалось, да и сил тоже.

– Ты неисправима, – улыбнулась я.

А может быть, Наталье не хватало настоящих подруг? Одна прогулка по магазинам в компании Светланы обеспечивала заряд бодрости и позитива на несколько дней. У каждого человека в жизни время от времени происходят неприятные вещи. Мы сталкиваемся с испытаниями, посланными судьбой, и гораздо проще держать марку, когда рядом есть близкий человек, которому можно пожаловаться на весь мир, который готов подать тебе руку помощи…

Друзья из прокуратуры рассказывали, что на процессе Наталья держалась спокойно и независимо. Усилиями отца, полковника юстиции, и опытного адвоката она получила минимальный срок, но избежать ответственности не позволила сильная доказательная база, внимание общественности и то, кем была ее жертва. Местные журналисты ликовали, благодаря судьбу за возможность заработать на статьях о покушении в «раю». Некоторые материалы следствия чудесным образом просочились в прессу. Несколько изданий общероссийского масштаба посвятили статьи семейной драме в Тарасове. Я была вынуждена сообщить полиции о том, что Влад планировал развод, и пресса завладела этой информацией довольно скоро. Наталью Яковлеву представили расчетливой, холодной женщиной, совершившей преступление ради денег. По мнению столичного журналиста, супруга предпринимателя спланировала отравление, намереваясь продать его собственность и покинуть страну.

Никто не знал о том, что средства Влада были вложены в бриллиант «Джорджиана», подаренный его юной любовнице. Юлия Савенкова осталась за бортом истории, чему ее сорокалетний любовник был несказанно рад. На страницах газет упоминалось, что Влад имел репутацию дамского угодника, но ни одна из женщин, с которыми он бывал, не стала сотрудничать с прессой. Репутация дороже. Я снова поразилась тому, насколько хорошо просчитаны были адюльтеры Влада и все их последствия. Он учел буквально все, не приняв во внимание самое главное – чувства женщины, двадцать лет являвшейся его женой.