Владимир Данихнов - Колыбельная

Надо заметить, что в ларьке «ПИВОВОДЫ» когда-то продавали паленую водку и лимонад, чтоб было чем запивать паленую водку, но затем его закрыли из-за недостатка финансирования. Хозяин ларька объявил себя банкротом и уехал жить в Грецию, чтобы на берегу Ионического моря пережить удары судьбы. Новый хозяин хотел снести ларек и на его месте построить маленькую гостиницу с сауной и проститутками, но его убили выстрелом в спину во время разборок в лихие девяностые. Следующего хозяина ларька убили во время разборок в нулевые; он не думал, что его убьют, потому что нулевые были вовсе не лихими, особенно в сравнении с девяностыми, но его всё же убили, причем с особой жестокостью — сначала отрезали пальцы на руках и ногах, а потом сунули арматуру в рот, чтоб проверить, насколько глубоко стальной каркас проникнет в полости человеческого тела. Очередной хозяин ларька сначала даже не знал, что у него в собственности есть ларек на границе города, а когда узнал, долго соображал, к чему его применить. Он был веселый человек, всегда настраивал себя на позитив, но вскоре умер от разрыва сердца. Ларек перешел к его сыну, который в отличие от позитивного отца во всем видел негатив. Но и он тоже умер, причем из-за какой-то пустяковой болячки, которую не желал лечить и которая со временем переросла во что-то серьезное. Не совсем ясно, кому теперь принадлежит ларек. Пару раз его хотели снести, но в последний момент снос отменяли. Несколько раз возле ларька останавливалась милицейская машина. Представители правопорядка хотели проверить ларек: может, внутри устроили притон бомжи или наркоманы лежат на грубо сколоченных полках, ощущая, как горящая сера струится по венам. Но никто так и не проверил, что находится внутри ларька, пока не пришел Танич. Он тоже не стал бы проверять, но ему в руки попал кирпич, и он искал ему применение. Скрипучая дверь медленно отворилась. Острый белый свет как ножницы вырезал из темноты бледные детские тела, беспорядочно сваленные на покосившийся прилавок. Когда Танич был маленький, у него был мешок, полный игрушек, и прежде чем начать игру, он вываливал содержимое мешка на пол: там были куклы и части кукол, плюшевые зайцы и медведи, машинки и кубики, — всё, что скопилось за годы жизни матери и ее сестры. Игрушки образовывали на полу большую гору. Глядя на сваленные в кучу детские тела и части тел, Танич невольно вспомнил об этой горе. От запаха его чуть не стошнило. Он немного постоял на пороге, задумчиво разглядывая царящую внутри ларька обстановку, затем шагнул назад. Ему послышался шум. Он обошел ларек слева, прячась в тени. За кустами стояла «газель» с цельнометаллическим кузовом; огни не горят, мотор заглушен. Кто-то совсем недавно приехал сюда на ней. Танич подошел ближе, чтоб проверить, внутри ли водитель; вдруг он уснул и не подозревает, что Танич рядом. Но водителя в «газели» не было. Водитель был снаружи: он подкрался к Таничу сзади и ударил его по голове тяжелым тупым предметом. Танич упал с таким чувством, будто у него в голове взорвалась граната. Очнувшись, он отполз к кустам, возле которых не было уже никакой «газели». Во рту разливалась горечь. Налетавший порывами ветер швырял в глаза снежную крупу. Руки и ноги одеревенели, уши заложило. Танич поднялся и тут же упал, больно ударившись коленом. Ладони вжались в мерзлый пласт земли, который отслаивался, как старая кожа. Танич снова попробовал встать и снова упал. Провел рукой по лбу и щекам и обнаружил запекшуюся кровь. Сжал в кулаке немного снега и потер им лицо. Поднялся и, шатаясь, подошел к ларьку. В ларьке царил кавардак. Детские тела исчезли; вероятно, их увезли в крытом кузове «газели». Вдали раздался долгий тоскливый звук, похожий на собачий вой. Танич понимал, что время позднее и городской транспорт уже не ходит. А на такси денег у него не было. Он достал мобильник и набрал номер Зины. Зина не отвечала, потому что спала пьяная. Трубку взяла Дианочка. Танич молчал, не зная, что сказать. Дианочка тихо спросила: это вы, дядя Танич? Я, сказал Танич, и нажал кнопку отмены. Дианочка перезвонила ему, но он не ответил. Чувствуя слабость в ногах, Танич присел на землю и обнял себя за колени. Он решил замерзнуть и умереть. Нельзя сказать, что Танич твердо решил умереть, но он стеснялся перезванивать Дианочке: девочке утром в школу, а он будит ее среди ночи своими неуместными звонками. Он опустил веки, представляя их ледяными шторками, которые отсекут его от света жизни. Белый снег красиво ложился на голову человеку, который не знал, зачем ему дальше жить. Собственно, он и раньше не знал, зачем живет. Он просто жил, ел, пил, спал; иногда убивал бесприютных детей. Кроме того, у него была невеста по имени Настя и друг, имени которого он не запомнил, а теперь их обоих нет.