Эдгар Уоллес - Союз радостных рук

Он прошел с обеими девушками в свой кабинет, тщательно запер за собой двери и затем сообщил им потрясающую новость. К удивлению, они восприняли эту новость молча. Мабель закурила сигарету, стряхнула пепел на ковер и, обменявшись взглядом с сестрой, сказала:

— Для тебя, отец, разумеется, все как нельзя лучше. Но нам-то какой от этого прок?

— Какой вам прок? — переспросил изумленный отец. — Но это же совершенно ясно. Этот человек получает третью часть огромного состояния…

— А сколько из этой трети получаем мы? — осведомилась младшая, Летти. — И что это за управляющий? При наличии таких денег мы можем подыскать себе женихов получше, чем управляющий какими-то рудниками.

Наступило гробовое молчание. Мабель первая нарушила тишину.

— Надо спокойно все обсудить и прийти к какому-нибудь решению, — сказала она. — Этот старый господин, очевидно, воображает, что для девушки главное, чтобы муж был богат. Но для меня это не главное.

Стефен Нарз был поражен. Он никак не ожидал, что встретит сопротивление.

— Разве вы не понимаете, что мы лишимся всего, если ни одна из вас не выйдет за него замуж? Разумеется, на вашем месте я подумал бы и не упустил такого благоприятного случая выйти замуж.

— Сколько он, собственно, завещает? — осведомилась практичная Мабель. — В этом самое главное. Я говорю откровенно — я не намерена покупать кота в мешке. И кроме того, нам, очевидно, придется переехать в Китай и поселиться в какой-нибудь ужасной лачуге?

Она сидела у стола, закинув ногу на ногу, и в этой позе напоминала Стефену Нарзу некую даму из бара, которую он знавал в своей молодости. Что-то в Мабель было надуманным, нелепым — и это несмотря на коротенькую юбочку и красиво подстриженную головку.

— Я привыкла отказывать себе во всем, — продолжала она. — Могу лишь заявить, что отказываюсь и от брака с этим незнакомцем.

— Мабель права, — уверенно заявила Летти. — Я тоже. Если я стану женой этого господина, то мое положение в обществе будет незавидным.

— Я могу лишь утверждать, что он будет очень внимателен к вам, — попытался возразить Стефен. Он целиком подчинялся своим дочерям.

Неожиданно Мабель вскочила со стула. Ее глаза сверкали.

— Я нашла выход! Золушка!

— Разумеется! Джоан!.. Эх ты, неразумное дитя, перечитай-ка письмо еще раз.

И все трое занялись чтением, а когда дочитали до конца, Летти хихикнула от удовольствия.

— Разумеется, Джоан! — воскликнула она. — Почему бы Джоан не выйти за него замуж? Для нее это очень подходящая партия. У нее нет никаких претензий на этот счет, а если бы ты разбогател, она оказалась бы здесь лишней. Один Бог знает, что пришлось бы тогда делать с нею.

— Джоан, — повторил Нарз и задумчиво погладил подбородок. О ней он и не подумал. В четвертый раз он внимательно перечитал письмо. Девушки были правы. Джоан отвечала требованиям Джоэ Брая. Она принадлежала к их семье — ее мать была урожденная Нарз. Прежде чем он успел отложить письмо, Летти позвонила и приказала вошедшему слуге:

— Скажите мисс Брай, чтобы она явилась к нам. Через три минуты Джоан вошла в комнату. Семейство

Нарзов приносило Джоан в жертву, чтобы умилостивить судьбу.

Джоан был двадцать один год, но она выглядела значительно моложе своих лет Она была стройна — Летти утверждала, что слишком худа, но это было явным преувеличением. У всех Нарзов были круглые, привлекательные, но несколько флегматичные лица. В противоположность им Джоан была подвижна и обладала живым умом. Любое ее движение было гармоничным. «Она всегда знает, куда ей деть свои руки», — принуждена была признать Летти. Можно было заметить, что ей доставляет удовольствие двигаться. В течение десяти лет она жила в одиночестве, окруженная безразличием, и все же не утратила жизненной стойкости и силы духа.

Вот и теперь она показалась в комнате и лукаво оглядывала тех, кто ее позвал. Она обладала нежным цветом лица, и ее привлекательность не могли затмить даже вызывающе красивые кузины. Она сразу заметила, что произошло что-то необычное.

— Добрый вечер, мистер Нарз, — сказала она дяде, как обычно обращаясь к нему. — Я подсчитала расходы за три месяца — это ужасно.

В любое другое время эта новость огорчила бы Стефена, но сейчас в ожидании огромного наследства он не отреагировал на сообщение о лишней сотне истраченных фунтов.

— Присядь-ка, Джоан, — сказал он. Она в изумлении опустилась на стул.

— Быть может, тебе угодно ознакомиться с этим письмом? — спросил он и передал ей через Летти письмо.