Петр Красильников - Контрудар

— Евгений Александрович, — как можно более мягким тоном обратилась я к нему, — вам необходимо успокоится, со своей стороны я постараюсь сделать все возможное, чтобы установить истину, но и вам не стоит раздражаться, поскольку поиск злоумышленников лишь тогда будет успешным, когда мы объединим силы.

Похоже мой почти материнский тон несколько успокоил его. Он посмотрел на меня таким затравленным бедным взглядом, что я окончательно поняла: Верхотуров не страдает паранойей-ему действительно грозит опасность.

— Да-да, я все понял, — подавленным голосом ответил он и взмахнул рукой.

В тот же миг рядом с ним оказался поджарый пожилой человек, стандартные черты лица которого выдавали в нем телохранителя со стажем. В руках у него был чернокожий кейс. Верхотуров положил его на стол и быстро распахнул. В кейсе не было ничего, кроме стопочек долларовых купюр. Они скромно лежали в самом уголке чемоданчика.

— Здесь десять тысяч, — сказал Верхотуров, подвигая ко мне чемодан. — Да, кстати, познакомьтесь, Леонов Анатолий Сергеевич-начальник моей охраны.

Высокий и поджарый приблизился ко мне и протянул свою узкую крепкую ладонь.

— Александра Синева, — представилась я, — вас то мне как раз и надо.

— Если я вам не нужен, — вмешался Верхотуров, — позвольте откланяться. Мой телефон указан на визитке, — он протянул мне визитную карточку, улыбнулся на прощание своей грустной улыбкой и удалился.

— Я, пожалуй, тоже поеду, — защелкнув замки на кейсе, сказала я. — А вы, Анатолий Сергеевич, не хотите ли подвезти меня до дома?

— С удовольствием, — улыбнулся он, тряхнув при этом своей седой шевелюрой.

На станцию Целинная скорый поезд из Москвы прибыл в двенадцать часов ночи и стоял здесь около двадцати минут. Уже перед самым отправлением в последний вагон поезда запрыгнул молодой человек в синих джинсах и спортивной куртке. В тамбуре он лицом к лицу столкнулся с толстой пожилой проводницей.

— Извини, мамаша, чуть было не опоздал, — оголяя свои белоснежные зубы в красивой улыбке, сказал он. — Места у тебя в хозяйстве имеются?

— Тебе куда ехать? — невыспавшимся голосом спросила та.

— До самой Волги, мать. Так есть места?

— Места есть, а вот билетик у тебя, соколик, имеется?

— Без проблем, — молодой человек полез в карман и достал оттуда оранжевый билет и паспорт на имя Алехина Павла Евгеньевича. — Все в порядке? — спросил он.

— Шестое купе, двадцатое место, — не глядя на него, ответила проводница.

Соколик с трудом разошелся в узком тамбуре с довольно массивной фигурой проводницы и быстро скрылся в купе.

В шестом купе было душно и пусто. Только что его покинула семья из пяти человек. На столике у окна остались две пластиковые бутылки, одноразовые стаканчики, а в воздухе витал запах детских пеленок и молока.

Могла бы и не называть место, — заключил молодой человек, — его тут завались. Он раскрыл свою большую спортивную сумку, вынул оттуда сверток, пол булки черного хлеба, несколько помидор и огурцов, бутылку пива и стал раскладывать все это на столе. Затем он закрыл дверь купе, вынул из сумки какой-то сверток, а следом за ним и заплечную кобуру. В свертке оказался пистолет «Макарова». Он наспех протер его, затем снял куртку, надел кобуру, сунул в нее пистолет и только после всего сел за стол.

О край стола он откупорил бутылку пива, развернул сверток, в котором оказался солидный кусок холодной телятины, а также коробок из-под спичек, где обычно российские пассажиры хранят соль. Пока поезд набирал обороты, молодой человек успел съесть приличную порцию телятины, срезая ее тонкими ломтиками острым перочинным ножом. Когда с поздним ужином было покончено, он завернул все в сверток и положил его в сумку, забросил ее на верхнюю полку, снял оттуда свернутый в рулон матрац, подложил его под голову и не раздеваясь, прилег, далеко вытянув ноги.

Анатолий Сергеевич оказался на редкость разговорчивым человеком. Всю дорогу он без конца шутил, травил довольно соленые анекдоты и меньше всего походил на телохранителя со стажем, который проработал в кремлевской охране почти девять лет, начиная с того момента как к власти пришел Юрий Андропов, а на вольные хлеба Леонов перешел после августовского путча, когда его и еще целый ряд сотрудников «ушли» из реформируемого КГБ СССР.

У Верхотурова он работал с того момента, как Евгений Александрович основал свою первую фирму и решил броситься в водоворот рыночных реформ. О шефе своем Леонов отзывался хорошо, явно опуская подробности о некоторых чертах его характера.