Наталья Андреева - Любить нельзя помиловать

– Серебристого цвета… Номер…

– Да-да. Записываю.

Положив трубку, Вера с облегчением перевела дух. Для верности надо немедленно пойти в местное отделение милиции и оставить там письменное заявление. Несмотря на то, что уже за полночь. Дело не терпит отлагательств.

Одевшись, Вера Александровна Алмазова спустилась вниз и дрожащими руками открыла тяжелую дверь подъезда. И оторопела. Во дворе дома стояла ее машина. Передний бампер был разбит, крыло… Вроде бы помято, но в темноте не разглядеть. Машины мужа рядом с побитой серебристой иномаркой не было. Вера моментально вскипела: мерзавец! Еще один его гадкий сюрприз!

Первым делом она подумала, что машину надо отогнать куда-нибудь за город и там бросить. В лес отогнать, к примеру. Так будет разумнее всего. Оперативность милиции известна всем: пока они передадут информацию по всем постам ГАИ, пока начнут останавливать водителей похожих машин для проверки документов, у Веры есть время. Но машина! Она же стоит немалых денег! И деньги эти достались Вере непросто. Она их не в лотерею выиграла, а заработала каторжным трудом. Так что ж? Выбросить на ветер?

Ей стало жаль почти новенькую машину, похожую на игрушку. Вера, как и все свои вещи, долго и тщательно ее выбирала, потом радовалась, как ребенок, своей покупке. Машина стала членом ее семьи. Избавиться от нее? Ну уж нет!

И Вера, недолго думая, поднялась наверх, надела тот же парик, в котором вербовала Надю, мешковатый брючный костюм, потом вернулась к машине и отогнала ее на платную стоянку в двух кварталах от дома. Сунув охраннику деньги, чуть ли не бегом отправилась ловить такси. Она очень устала. Какая безумная ночь! Ни в какую милицию она не поехала. Заявление сделано, сойдет и так. Не хватало еще, чтобы они рыли землю в поисках машины и нашли ее на платной стоянке в двух кварталах от Вериного дома!

Уснула она только под утро, решив, что на работу на следующий день пойдет только после того, как разберется с Никитой. А пойдет сначала в банк, потом в прокуратуру к следователю Чугунову. Ворочаясь с боку на бок, Вера вспоминала все те обидные слова, что услышала по телефону от мужчины, которого так долго добивалась. Мало того, что Никита изменил ей с Марго, он даже не побоялся тюрьмы и признался в этом! Значит, можно любить женщину так сильно, что ради нее пойти на любые жертвы, дать поломать свою жизнь! Но почему же ее, Веру, так не любят? Вообще никак. В чем ее вина? Что она сделала не так?

Подумать только, как они с Никитой могли бы замечательно жить! После трудовой недели – заслуженный отдых. Рождество в Финляндии или в Таллинне, отпуск на Канарских островах, а лучше на Мальдивах. Загородный дом в элитном поселке, возможно, маленькая уютная вилла где-нибудь в Испании. Фирма Марго со временем стала бы их собственной фирмой. И что он предпочел? Сесть в тюрьму за убийство, которого не совершал? Чем она, Вера, так уж плоха?

Утром Вера Александровна Алмазова проснулась с твердым намерением: отныне никаких эмоций. Только дело. Если жертва не согласилась на условия шантажиста, надо ее наказать, чтобы другим неповадно было. У нее, у Веры, еще появится шанс устроить свою личную жизнь. Никита не один такой на свете. Появится и другой мужчина, которого Вера захочет видеть своим мужем.

Теперь она помнила только те обидные слова, что услышала накануне. А еще – Марго в белом платье на чужой свадьбе. Это же вызов! Так получите, предатели!

Голова у Веры нестерпимо болела, спала она от силы пару часов. К восьми ей надо было забрать из банка показания свидетелей и признание Никиты. К девяти быть в прокуратуре, чтобы успеть на работу хотя бы часам к одиннадцати. Вчера Вера ушла слишком рано, оставив на вторник много незаконченных дел. Раньше с ней такого не случалось, выходит, что личная жизнь, если ей заняться всерьез, вредит карьере. Нет, все. Отныне никаких эмоций.

Банк, в котором Вера абонировала сейф, находился поблизости от ее дома. А вот до прокуратуры пришлось добираться на такси. Воспользоваться общественным транспортом Вера не решилась. Только сегодня утром она почувствовала, как это невыносимо: дышать гарью. И как только люди живут без кондиционеров! Неужели ничего нельзя с этим сделать? Второй месяц горят торфяники, и народ это терпит!

В такси, которое Вера поймала, выйдя на проспект, тоже не было кондиционера. Мужик с квадратной нижней челюстью и маленькими глазками вел машину, никуда не торопясь, и Вера все больше злилась. Она же опаздывает! Хоть и не назначено, но все равно хотелось бы быть в прокуратуре ровно в девять.