Наталья Андреева - Любить нельзя помиловать

– Я за это заплатил.

Они проводили очередной корпоратив в санатории, под Москвой, и Вера сама утверждала смету. Она прекрасно знала, сколько потрачено и на эту сауну, и на шикарный ужин, и на артистов. И что такое в сравнении с этим копеечная бутылка пива?! Но хозяин не оставил ее обслуге. Заплачено!

Едва она торопливо закрыла сумочку, Владимир Иосифович обернулся и удивленно спросил:

– Откуда он здесь?

– Это я его позвала.

– Зачем?

– Поговорите с ним. Хотя бы затем, чтобы ему отказать. – Никита уже заметил их, что-то сказал хостес и стал пробираться между столиками. Ресторанчик был забит, за каждым из них сидели посетители. Вера подняла свой бокал:

– Простите меня, Владимир Иосифович. Но я знаю, что кроме вас никто не решит эту проблему. Давайте выпьем вина, и я поеду. А вы уж тут сами.

– Ладно, Вера, я вижу, что должен тебе помочь. Все-таки ты женщина. Но это и хорошо, – он отпил из своего бокала, что Вера отметила с удовлетворением. Меж тем Никита уже был рядом. Она услышала:

– Добрый вечер.

Владимир Иосифович недовольно посмотрел на подошедшего к ним молодого человека и негромко, но со значением сказал:

– Вера, мы еще вернемся к этому разговору, нам сегодня помешали. Я не сказал того, что хотел.

«О чем это он?» – подумала Вера.

– Я вас оставлю? – она посмотрела на Никиту и увидела в его глазах немой вопрос: «Ну, как?». И еле заметно кивнула. Мол, ни о чем не беспокойся.

– Я завтра тебе позвоню, – сказал Владимир Иосифович, обращаясь к ней.

«Ну, это вряд ли», – подумала Вера и, попрощавшись с мужчинами, направилась к выходу. Еще половина дела сделана. Смешно, но сколько ни делай, все равно остается все та же заклятая половина. Пока все не закончится. Пока не будет одержана полная и безоговорочная победа. Оглянувшись на выходе из зала, она отметила, что Никита заметно нервничает. О чем-то подозревает? Но теперь уже поздно. Слишком поздно.

но поделать с этим он ничего не мог. Никита заметно нервничал, но такой уж сегодня выпал день. Один из самых важных дней в его жизни. Главное, ничего не забыть и ничего не перепутать. Выйти из дома часов в восемь, чтоб уж наверняка не опоздать, а перед тем как отправиться на важную встречу, зайти к Ниночке на работу, потом поговорить с Владимиром Иосифовичем, решить свои проблемы и под конец дня позвонить Наденьке. Дальше начинается самое приятное, но об этом сейчас лучше не думать.

А думать только о встрече и о том, как она пройдет. Войдя в крохотный зальчик, он сразу же заметил своего кредитора и Веру, но виду не подал. Взял маленькую паузу и стал озираться по сторонам. Лицо Владимира Иосифовича ничего хорошего не предвещало. Значит, Вере не удалось его умилостивить. Что ж, надо идти. Выбора нет.

Он не мог не отметить, что Вера выглядит совсем не так, как обычно. Легкое волнение придает ей шарм. Она становится похожей на женщину, а не на робота со всеми положенными признаками женского пола. А вот Владимир Иосифович злится. Это заметно.

– Добрый вечер. – Он присел за столик напротив хозяина.

– Вера, мы потом еще вернемся к этому разговору, нам сегодня помешали. Я не сказал того, что хотел.

«О чем это он? – подумал Никита. – Кажется, и Вера была в недоумении».

– Я тебе завтра позвоню, – сказал хозяин Алмазовой, и Никита тут же отметил: «Ого! Да неужели?» Он прекрасно улавливал эту интонацию. Когда мужчина хочет договориться с женщиной о свидании, то говорит это именно таким голосом. Со значением. «Я тебе завтра позвоню». Вот она, причина, по которой хозяин все равно ему откажет! Он просто ревнует! А Вера словно бы и не поняла. Направилась к дверям, оставив их наедине.

Но в дверях все-таки обернулась. Посмотрела она не на человека, который только что выдал себя с головой, почти признавшись ей в любви, а на того, кто собирался просто ее использовать. «Что поделаешь: женщина, – тайно усмехнулся Никита. – Все женщины таковы. И управлять ими очень просто, если у тебя в активе высокий рост, атлетическое телосложение, белокурые волосы и мужественная челюсть». Хозяин был толст и лыс. И смотрел на Никиту с откровенной злостью, так, что, глядя в налитые кровью глаза, тому захотелось вдруг взять красный плащ, взмахнуть им и сказать: «Торро!».

Повисла зловещая пауза. Никита смотрел на клетчатую скатерть и думал, что, если бы клетки были не красные, а черные, она была бы похожа на шахматную доску. В десять лет мама отвела Никиту в шахматный клуб. В крохотном захолустном городке не было других развлечений для мальчика. Разве что бокс, но мама очень боялась за красивое лицо своего сыночка. Она прекрасно знала, какой это капитал, назло ведь сломают нос или рассекут бровь, сделают уродом, люди завистливы. Поэтому решение было принято в пользу шахмат. Но Никита был ленив, он не стал чемпионом и с большим трудом заработал второй разряд. А потом и вовсе шахматы забросил. Почему же сегодня он вдруг вспомнил о них, глядя на клетчатую скатерть? Может быть, потому, что еще недавно за этим столом сидела Вера? Он знал о ее детском увлечении, о том, что она неплохая шахматистка.