Алан Уильямс - Дневники Берии

– Мэлори? – заинтересовался Саша.

– Ну да, Том. Пишет романы. Может, знаешь? Давай еще закажем бутылку, а?

– А этот Мэлори, какое он имеет отношение к Татане? – И Саша снова подлил вина в бокал Смоллету.

– Он мне позвонил и познакомил меня с нею. Совершенно неожиданно. И мой главный, знаешь, сколько ей заплатил? Пятьсот фунтов. За простой рассказ. Хотя, возможно, это действительно имело место. Да и в книге об этом написано. Ты ведь читал?

– Нет, еще не читал, – лгал Саша.

– Горячий материал. Не удивлюсь, если полетит половина Кремля! – хихикнул Смоллет.

– А Мэлори в Лондоне живет?

– Нет. У него работа в Германии. На каком-то радио, в Мюнхене, кажется. – И вдруг Смоллет спохватился: – А зачем тебе знать? Уж не на ЦРУ ли работаешь? И вообще, ты писатель?

– Да. Я пишу книги, – сказал Саша, улыбаясь.

– Собираешься писать, как вышла книга о Берии? Книгу о книге? Неплохая будет история. А почему ты не пьешь?

– Да ты что, я пью – Саша отпил вина.

– Хочешь, скажу тебе, что я на самом деле думаю? – Смоллет понизил голос. – Думаю, Мэлори был в Будапеште, чтобы встретиться с одним венгром, который передал ему дневники Берии. А при чем тут девочка – не пойму. Кажется, Мэлори ее знает по Кембриджу.

– А что это за венгр?

– Пожилой, худой. Имя дурацкое – Ласло – кажется, псевдоним.

Саша больше не задавал вопросов. Смоллет был совсем пьян. Спотыкаясь, пошел звонить девушке. Саша проскользнул в туалет и быстро записал в книжку только что полученную информацию.

За два дня до того, как Саша прибыл в Лондон, Макс Фром посетил Мюнхен. Лучший оперативник ЦРУ оказался в Мюнхене по делу, связанному с публикацией дневников Берии. Поиски привели его к директору радио «Свободная Европа».

Дон Морган выслушал вопрос Макса Форма, подумал с минуту и сказал:

– Скорее всего, вам нужен Борис Дробнов. Уехал из Союза в 1961 году, жил в Штатах. Его отец был известным ученым во времена Сталина, и Борису здесь поначалу пришлось несладко – никто не верил, что он приехал на Запад по собственному желанию. Многие были рады, когда он ушел с радио пять месяцев тому назад. Он был хорошим исследователем, с работой вполне справлялся, но неприятен в общении – никаких манер, никакого такта.

Фром внимательно слушал, потом сказал:

– Я справлялся в архивах: оказывается, он там много работал – как раз незадолго до увольнения. Изучал историю советского режима с конца войны до 1953 года – как раз тот период, который освещается в книге. Дело серьезное. Госдепартамент хочет докопаться до истины.

Морган ответил:

– Если издатели не предъявят иск за подделку – а они скорее не сделают этого, так как книга оказалась доходной – я не вижу, что вы в этом случае сможете сделать?

– Моя задача – установить, что это на самом деле подделка, – сказал Фром, – и отыскать авторов, а что делать дальше – пусть решают в госдепартаменте. А каковы взгляды Дробнова? Наверное, он антикоммунист?

Морган пожал плечами:

– Не более, чем кто-нибудь другой. Он заочно осужден па десять лет тюрьмы за отъезд из Союза.

– Он знает грузинский?

– Трудно сказать, он никогда об этом не говорил.

– Он когда-нибудь принадлежал к какой-нибудь подпольной группе?

– Наверное, нет. Мы за этим строго следим. Мы стараемся придерживаться политического нейтралитета, мистер Фром. И избегаем явной пропаганды, – Морган дежурно улыбнулся.

– Я наводил справки в Украинской социалистической партии и в других местах, – сказал Фром. – Все категорически отрицают причастность к книге. Хотя многие считают, что это подлинник.

Морган вздохнул:

– В том-то и дело. Я тоже ломал голову над тем, подлинник ли это. Мы, конечно, упомянули об этих дневниках в наших передачах, но не выразили четкого мнения.

– У нас проблемы посложнее, – вздохнул Фром. – А какой паспорт у Дробнова?

– Временный немецкий, хотя он прожил на Западе уже десять лет. Никак не хочет терять советское гражданство. Славянская сентиментальность!

– Тем хуже для него! Ему приходится возиться с визами при переезде из страны в страну. У вас есть его фотография?

– Да, в личном деле.

– Дайте мне, пожалуйста, одну-две копии. А как он выглядит?

– Очень массивный, невысокий. Мясистое лицо, начал лысеть.

Фром заметил:

– Это сходится с описанием, которое мы получили у издателей в Нью-Йорке. – Он встал. – Ну пока все, мистер Морган. Остались только копии с фотографии.

– Я сейчас же распоряжусь об этом, – Морган приятно улыбнулся, открывая перед гостем дверь.