Анна Леон - Вызов

Мужчина замешкался, не зная как лучше обратиться к неотразимой художнице, но все же осмелился назвать ее по имени:

– Марго!

Маргарита продолжала вертеть головой, ей не хотелось упустить момент появления Романовича, поэтому не обратила внимания, что мужчина назвал ее по имени. Она быстро оценила обстановку, и снова повернулась к Вагину.

– Спасибо за комплимент! Вы очень любезны!

Девушка казалась рассеянной, и мужчина хотел воспользоваться этим, привлекая к себе внимание.

– Марго, я хотел бы выразить вам свою благодарность за вашу картину! У нас в доме она превратилась в настоящую икону! Она заряжает нас всех энергией и хорошим настроением на целый день! И знаете, она как будто сама тянет к себе, и ею хочется все время любоваться! Впрочем, – мужчина резко замолчал, но все же сумел продолжить, – также как и вами… вы – восхитительны, Марго!

Мужчина подошел к девушке еще ближе, жадно вдыхая аромат женского тела.

Маргарита на секунду перенеслась в прошлое и вспомнила картину, проданную два года назад Вагину. Бесконечное золотое поле ржи наполняло чувством зрелости и достатка, еле заметная вдали мельница сулила радость перемен к лучшему, несколько ярких полевых цветов, выходящих на первый план, заряжали энергией жизни и красотой, созерцание которых давало бесконечное чувство божественности и любви.

Против собственного желания девушка неожиданно вернулась в прошлое, наполненное бесконечной радостью работы. Маргарита жила в своих картинах – в первую очередь, она создавала внутреннюю душу картины, которая затем, обретая жизнь, становилась воплощением побед и реализации желаний. Понимая человеческую психологию, она с удовольствием писала образы, возбуждающие желание и страсть к жизни.

Глаза Маргариты потускнели, оттенок печали на миг заставил ее пожалеть о своей мести, но только на миг.

– … я хотел бы сделать вам еще один заказ, Марго! Можно ли мне вас так называть?

Вагин, наконец-то, набрался смелости спросить разрешения у Маргариты о возможности называть ее по имени. Несмотря на то, что без разрешения он уже несколько раз успел назвать ее «Марго».

Глаза Маргариты все время что-то искали, не останавливаясь ни на миг. Ей неловко было признаться, что она не слышала, о чем говорил Вагин, поэтому предпочла переспросить.

– Что? Что вы сказали?

– Я… я хотел бы сделать вам еще один заказ, госпожа Амелина! Я буду ждать, сколько нужно, я знаю, у вас всегда много работы…

Вагин был уверен, что художнице не понравилось его поведение, поэтому неосознанно он подался назад. Но несмотря на это, он все равно не желал оставить Маргариту, как будто знал, что у него не будет больше возможности поговорить с ней.

– Ах, да, я сделаю, обязательно сделаю!

Ответ Маргариты вдохновил мужчину, и он последовал за ней, постоянно о чем-то рассказывая.

Монотонная речь Вагина лилась где-то далеко, на втором плане. Маргарита же, погруженная в свои мысли, продолжала двигаться в дальний угол огромного зала, следуя своему собственному инстинкту. Время от времени она кивала в знак приветствия знакомым и не только, широко улыбаясь и стараясь выглядеть вежливой.

Когда она, наконец, достигла своей цели, она замерла. Ее лицо с изумлением уставилось на полотно, которое гордо украшало гостиную. Она не могла поверить своим глазам – здесь, на стене дома Романовича висела одна из ее самых любимых работ. Она подарила ее музею имени Васнецова. Девушка не могла перепутать, это был подлинник. Она осмотрела каждую деталь, и ей почему-то показалось, что картину здесь повесили совсем недавно. «Скорее всего, Романович хотел показать изысканность своего дома, выставляя лучшее на всеобщее обозрение», – думала она, проводя пальцами по изображению. «Но как ему удалось забрать ее из музея», – шептала она себе под нос.

– Она ваша, держу пари, она ваша!

Голос Вагина настойчиво щекотал уши, и Маргарита, наконец, посмотрела на него.

– Она моя, да….но… я не продавала ее господину Романовичу.

В глазах Маргариты читался вопрос, и Вагин поторопился с ответом.

– Госпожа Амелина, я уверен – президент наверняка заплатил кому-то кругленькую сумму, чтобы иметь ее у себя… Она прекрасна… Она действительно прекрасна.

Взгляд Вагина тоже устремился на картину. Он что-то забормотал, забываясь, где он и что с ним. Изображение на картине казалось живым, и он почувствовал бешеную силу воды, мощь которой заставляла терять любой другой смысл жизни… Мужское желание и страсть наполнили все его существо, и ему захотелось почувствовать вкус красиво очерченных губ художницы. Он уже вплотную приблизился к Маргарите, когда чей-то грубоватый голос прозвучал совсем рядом, заставляя Вагина очнуться от безумных мыслей.