Анна Леон - Вызов

– К сожалению, не могу сказать, что мы напали на след возможного убийцы, или того, кто «помогает» своим жертвам покинуть этот мир, господин полковник. Но, кое-что все-таки у нас появилось. Наше наблюдение за Романовичем все-таки дало кое-какие результаты. И, кажется, сейчас у него происходит нечто серьезное…

Амелин обернулся, услышанная новость изменила его лицо. Маленькие глазки расширились в ожидании продолжения, а небольшой рот чуть приоткрылся, в любой момент готовый выразить свое незаменимое мнение начальника.

– Мы сделали такие выводы после того, как Романович стал намного реже показываться в общественных кругах, к тому же, поползли слухи о возможном кризисе в его «бизнесе», отчего Романович, по нашим сведениям, пока придержал принятие решений по поводу «его обычной помощи» в Африке. В общем, можно сделать вывод – либо его выбрали в качестве очередной жертвы, либо это блеф…

Михаил замолчал, непроизвольно он коснулся подбородка ладонью, затем добавил:

– Или же Романовича действительно настиг кризис неизвестной природы, но в это верится с трудом!

Амелин выбросил недокуренную сигарету в окно, затем захлопнул створки и повернулся, наконец, к Михаилу. Теперь он был уверен на все сто процентов, что Шпадова убили, и расследование нужно продолжать. Амелин взглянул на капитана, чувствуя, что тот доволен происходящим. Наконец-то, дело сдвинулось с мертвой точки.

– Сам Романович, конечно же, не обращался в полицию?

Амелин задал вопрос и сам же на него ответил. Он подошел к рабочему столу и начал теребить пальцами старый блокнот, который больше был похож на записную книжку.

Капитан Авдеев все же счел нужным ответить:

– Романович никак не нуждается в нашей помощи, господин капитан. На свою личную охрану он тратит миллионы.

Амелин снова о чем-то задумался на секунду, взял в руки почти пустую пачку сигарет, но закуривать не стал.

– Кстати, совсем недавно он усилил ее вдвое, – коротко добавил Михаил.

– Хм, – Амелин, казалось, с каждой секундой испытывал все большее удовлетворение. – Но этот парень далеко не глуп, я думаю, он должен понять, что кто-то пытается его уничтожить далеко не обычным способом, поэтому усиление охраны совсем ни к чему. Но, может быть, он этого все-таки не замечает…

Амелин рассуждал вслух, и Михаил старался следовать логике его рассуждений.

– Я уверен, что Романович понимает, что никто не пойдет его убивать, как это принято думать. Я имею в виду, убивать обычным способом, как мы привыкли это видеть. Эта игра слишком необычна, убийца каким-то образом, толкает свою жертву в петлю, поэтому и остается безнаказанным.

Амелин разговаривал сам с собой, совсем не замечая Михаила. Только иногда задавал тому вопросы, и как будто бы даже не слушал ответы капитана.

– Я просил вас составить список тех немногочисленных посетителей, которые удостоились внимания Романовича, и нанесли ему визит в последнее время. Он у вас с собой?

Михаил кивнул и быстро вынул из-за пазухи сложенный вдвое лист бумаги, затем подал ее Амелину.

– Вот он, – начал Михаил, – здесь всего лишь четыре человека. Трое из них – мужчины, коллеги по бизнесу. Мы уже навели справки о каждом из них. И только одна из них – одна из них женщина, – капитан поперхнулся, но все же выдавил из себя, – это ваша дочь, Марго.

Огромный высокий особняк снаружи казался изваянием спокойствия и тишины. Его толстые стены изолировали внешние звуки, не допуская их воздействия на немногочисленных жильцов. Но сегодня крики отчаяния раздались именно здесь, взбудоражив даже каменные плиты, которые невольно улавливали эхо человеческих страданий.

Двое мужчин, близко склонившись друг к другу, энергично перешептывались, стараясь говорить как можно тише.

– Все уже позади, не волнуйтесь вы так, господин президент. Ведь он жив. Мы успели вовремя.

Александр Романович смотрел на доктора, но его взгляд бродил где-то еще, словно не узнавая того. Жизнь брата после попытки покончить с собой действительно находилась теперь вне опасности. Осталась только черная отметина на шее. Но старшего Романовича волновало не это, его интересовало будущее состояние Виктора, его способность выйти из депрессии и начать работать заново.

Александр отвернулся в сторону, затем опустил голову вниз, словно что-то выискивал на полу – он все еще не мог поверить в случившееся. Его бледное лицо как-то сразу осунулось, мрачный взгляд бесцельно бродил вокруг, не останавливаясь ни на минуту. Впервые Романович чувствовал внутри болезненный холод, от которого веяло запахом смерти. Но он все равно не испытывал страха – только ярость и ненависть…