Линда Ла Плант: Красная Орхидея

На следующее утро она просмотрела газеты, в которых крупными заголовками объявлялось, что самый гнусный преступник в стране наконец-то обнаружен. Она налила себе кружку свежезаваренного кофе и сидела на диване, поджав под себя ноги, когда в дверь позвонили. Анна решила, что это парень с верхнего этажа, который пытался собрать всех на собрание жильцов: места общего пользования их многоквартирного дома давно пора было подремонтировать.

— Привет, это я. — За дверью стоял Ленгтон.

Она была застигнута врасплох, но все же его впустила. Вопреки обычному, Джеймс был в бледно-голубом свитере и джинсах.

— Я хотел позвонить, но подумал, что ты сразу повесишь трубку.

Она улыбнулась и прошла на кухню, чтобы приготовить ему кофе:

— А я как раз сидела читала газеты.

— Да? А я еще не успел. Я только что вернулся из Мейерлинг-Холла.

Анна вручила ему кружку, Ленгтон прошел в гостиную и сел. Помолчал немного, отпил кофе.

— Единственный доступ в эту камеру — это тот, что замаскирован отодвигающейся ступенькой. Там достаточно большое вентиляционное отверстие, через которое даже можно было подавать еду прячущемуся там святому отцу. Но как поведал мне — с немалым разочарованием — Макдональд, это на самом деле не настоящий тайник священника. Возможно, камера являлась его частью, но семья, что жила в этом доме первоначально, сделала разные пристройки, выкопала подвал. Однажды туда забралась их маленькая дочка. — Он отпил кофе.

— Я знаю, я это уже выяснила.

— Ну надо же! Мне следовало знать, что мой супершпион захочет меня опередить. Где ты все это накопала?

— Посидела вчера в библиотеке.

Анна села напротив него, и, когда он достал сигарету и закурил, она кивнула, что, мол, не возражает.

— Хотел обсудить с тобой пару вещей.

— Хорошо.

Он затянулся и выпустил изо рта струйку дыма.

— Она знала, — тихо сказал он.

— Не поняла?

— Старая экономка все знала. В ее комнате остался след того места, где обычно лежал ковер. Она сдвинула ковер на вентиляционный ход, выходивший в ее комнату, а затем перетащила туда свое кресло-качалку. Затем она, думаю, сложила на лестнице простыни и перекрыла другой доступ воздуха. — Он сделал паузу, допил кофе. — Конечно, мы не можем это доказать.

— Допустим. Но ты же понимаешь: миссис Хеджес позвонила Джастин. Именно миссис Хеджес сообщила ей, что та может спокойно вернуться домой.

— Да-да, знаю. И думаю, о некоторых вещах лучше просто не говорить. Бьюсь об заклад, что только ты и я сложили эту головоломку до конца.

— Что ты хочешь этим сказать?

Ленгтон вместо ответа глубоко затянулся, и она сердито поджала губы:

— Извини, если ты этого хочешь, то…

— Да, Анна, да… Лучше всего поменьше об этом говорить. Ну, не для тебя, так для меня, поскольку я возглавляю расследование.

Последовала пауза. Она действительно сомневалась, что ей следует молчать о своих подозрениях, как он предлагает. А потому Анна сменила тему разговора:

— Ты сказал, что хотел обсудить со мной пару вещей. Что еще?

— Ну, ты, возможно, опять на меня взъешься, так что, пожалуй, оставлю эту тему.

— Какую?

Он поднялся и провел руками по волосам:

— Не важно.

— Нет, уж говори, раз начал.

— Ты согласишься со мной поужинать?

Анна вновь растерялась и ничего не ответила. Ленгтон усмехнулся:

— Вот видишь, лучше мне было молчать.

— Нет, не лучше.

— Это означает «да»?

Она порозовела. Джеймс протянул руки, и через мгновение Анна приникла к нему, позволив себя обнять. Каким ласковым и осторожным было это объятие!

— Я заеду за тобой, скажем, около восьми.

— Да, замечательно, — отозвалась она, нежась в его руках.

Он легонько приподнял ее подбородок и заглянул в запрокинутое лицо:

— А до восьми подумай о том, что мы только что обсуждали. Если тебя это так удручает, то нам надо решить, что с этим делать. Мое мнение ты знаешь. Так что — на твое усмотрение. — Он нежно поцеловал ее в губы и опустил руки. Затем он ушел.

Анна ликовала. Это было сумасшествие, и она прекрасно знала, что однажды уже раздула костер и потом об этом пожалела. Может, если это во что-то и разовьется, она еще обо всем пожалеет, но сейчас она не могла представить ничего лучшего, как только быть с ним.

Джастин вывела на паддок лошадь с сидевшей в седле Эмили. Девушка уже целую вечность не каталась верхом. Джастин ласково приободряла сестру:

— Вот видишь, Эми, это почти как ездить на велосипеде. Сейчас мы обойдем площадку, а затем ты попытаешься проехать сама. Вот, а теперь давай-ка рысью. Помни: мышцы корпуса должны быть расслаблены. Крепче держись коленями. Хорошо, Эми, просто отлично.