Наталья Александрова - Чемоданчик Пандоры

– Бегите вон туда, влево, там сейчас толпа повалит. Смешайтесь с ней и сразу спускайтесь в метро. Он вас потеряет…

– А чемодан? – озабоченно спросил мужчина.

Надежде очень хотелось поскорее избавиться от чужого чемодана, но она понимала, что Кулик, при его беспомощности, непременно попадет в руки преследователей и потеряет чемодан, если передать его сейчас. С одной стороны, Надежде, в общем-то, должно быть все равно, что там дальше будет с Куликом и чемоданом. И внутренний голос советовал сунуть недотепе ключ и быстро бежать отсюда куда подальше. Лучше всего домой – смотреть по телевизору дневной сериал и гладить мужу рубашки. C другой же стороны, гладить мужские рубашки – ужасно скучное и неблагодарное занятие. Времени уходит много, а результат крошечный. На каждую рубашку Надежда тратит минут по пятнадцать, это если не отвлекаться на сериал и телефонные звонки. Меняет же муж их каждый день. Вот и получается, что часа за два каторжного труда она обеспечивает себе покой в смысле рубашек всего лишь на пять рабочих дней. Так что бог с ними, с рубашками, подождут, никуда не денутся. Нужно приглядеть за Куликом, Надежда почти уверена, что без нее он пропадет совсем. Поэтому она вполголоса добавила:

– Сегодня ничего не выйдет, договоримся о новой встрече. Только следующий раз будьте внимательны и не приведите за собой «хвост»! И еще очень вас прошу – не звоните мне по вечерам! Я приличная замужняя женщина, и вы ставите меня в неловкое положение…

– А днем вас никогда нет дома! – огрызнулся Кулик.

– А вы откуда знаете? – удивилась Надежда. – Но во всяком случае, звоните не позже семи вечера! Или вот что, – она нашарила в кармане бумажку с номером своего мобильного телефона. Надежда никак не могла его запомнить и всегда носила в кармане готовую запись, мало ли понадобится. Она, не поворачиваясь, всунула бумажный комок в руку Кулика. – А сейчас – быстро! – и с этими словами она незаметно подтолкнула мужчину влево.

Как раз в это время возле платформы остановился пригородный поезд, который Надежда Николаевна издали заметила, и из него высыпала толпа пассажиров. Кулик смешался с этой толпой и двинулся в сторону метро. Кудрявый брюнет устремился было за ним, но Надежда ткнула в него пальцем и закричала:

– Держите его! Он книгу спер!

Продавец, который и без того был на взводе, в один прыжок подлетел к брюнету и вцепился в его рукав.

– А ну, ворюга, отдай немедленно дюдик!

– Какой еще дюдик? – Высоченный парень пытался стряхнуть продавца, но тот висел у него на плече, как бультерьер на медведе.

– А я почем знаю, какой ты детектив свистнул! – вопил продавец. – Какой спер, тот и отдавай, пока полиция не вернулась!

– Да не брал я никакого детектива! – вяло отбивался брюнет.

– А что же ты – любовный роман, что ли, украл? – Продавец побагровел от возмущения.

Надежда не стала дожидаться завершения этого литературного конфликта и поспешила раствориться в толпе.

«Так я и знала! – сказала себе она, выходя на площадь перед вокзалом. – Так я и думала, что ничего хорошего не получится из истории с чемоданом! Самая настоящая криминальная история, да еще с убийствами! И я в ней замешана! Какой ужас!»

Однако, когда Надежда прислушалась к себе, то поняла, что она совсем не расстроена. Напротив, как ни стыдно это признавать, она чувствует себя отлично, она бодра и полна энергии. Надежда вдохнула полной грудью холодный воздух, пропитанный выхлопными газами, и решила, что ей просто необходимо разобраться в истории с чемоданом и помочь несчастному Кулику. В том, что ему требуется помощь, она не сомневалась – такого недотепу каждый обманет. Его явно втянули в криминал помимо воли, обманом. Стало быть, Надежда должна взять бразды правления в свои руки. И нечего ждать, когда Кулик позвонит, еще неизвестно, сколько он прокопается. Она должна ускорить события, а для этой цели следует навестить девицу из музея Панаева и расспросить ее, что же случилось на квартире у Кати. Нужно это сделать прямо сейчас, чтобы день не пропал.

Внутренний голос оживился и тут же начал зудеть, чтобы Надежда бросила это дело, а лучше зашла вон в тот продуктовый магазин и купила мужу его любимого сыру, а коту – банку кошачьих консервов. Надежда согласилась с его требованиями, но, выйдя из магазина, направилась вовсе не к метро, а в другую сторону. Голос понял, что сегодня не его день, что Надежда закусила удила и спорить с ней бесполезно. Он обиделся и удалился исследовать глубины Надеждиной души.