Наталья Александрова - Осколок Тунгусского метеорита

Маша подумала, что вернулся Юрий Филиппович – что-нибудь забыл или вспомнил что-то важное… А скорее всего скучно старичку, вот и будет таскаться сюда теперь, как на работу. Ишь, приглашал – заходите, я один живу! Надо больно.

Она открыла дверь, заранее натянув на лицо вежливую, но немного усталую улыбку…

Однако на пороге квартиры она увидела не Юрия Филипповича. Перед дверью стояла странная парочка – рослая женщина с обесцвеченными волосами и лошадиной физиономией и тощий лысый мужичок с маленькими бегающими глазками.

– Здрассте, – растерянно проговорила Маша, разглядывая незваных гостей. – Вы кто?

– Заходи, Васенька, – проговорила тетка и решительно втолкнула своего спутника в прихожую. – Погляди тут как следует, чтобы не вышло, как прошлый раз!

– Что значит – погляди? – возмутилась Маша, пытаясь вытолкнуть мужчину прочь. – Кто вы такие? Чего вам вообще нужно? С какой стати я должна вас пускать?

Тетка, однако, подпирала мужичка с другой стороны. То, чем они с Машей занимались, напоминало интеллектуальное развлечение советских времен – перетягивание каната, или, точнее, переталкивание бревна. Женщины, сосредоточенно пыхтя, с двух сторон пихали единственного представителя сильного пола, который вел себя именно как бревно – тупо молчал, никому не подыгрывая и никак не показывая своих собственных намерений.

Наконец лошадиная тетка, явно находящаяся в другой весовой категории, победила и вытолкнула бессловесного мужичка на середину прихожей. Победно взглянув на Машу, она повернулась к спутнику и строго проговорила:

– Ну, ты меня понял? Все осмотри, все проверь, чтобы досконально! Чтобы не как прошлый раз!

Мужичок послушно закивал и степенно удалился в правый рукав коридора. Женщина же развернулась всем корпусом к Маше, уперла руки в бока и процедила:

– А с тобой мы еще разберемся! Ты что себе позволяешь? Чтобы в квартиру не впускать – такого отродясь не было! Я с твоим начальством поговорю, расскажу, как ты клиентов встречаешь! Это же надо – наглость какая!

У Маши было такое чувство, будто она сходит с ума.

Впрочем, наверное, так и есть – только сумасшедшая открывает дверь кому попало!

– Да кто вы, наконец, такие? – воскликнула она в отчаянии. – Вломились в мою квартиру и хозяйничаете тут, как у себя дома! Это ни в какие ворота…

Она хотела уже сказать, что вызовет полицию – но осознала, что это уже было, что совсем недавно, меньше часа назад, она так же грозила полицией Юрию Филипповичу. Это действительно похоже на самое настоящее безумие.

Тут из коридора донесся приглушенный голос мужчины:

– Васенька, тут у них трубы ни к черту не годятся! Всю систему менять нужно!

– Вот так вот! – воскликнула женщина злорадно. – Еще и трубы ни к черту! Ну, давай, Васенька, проверь все как следует! Ты ведь в этом хорошо разбираешься!

«Маразм крепчает, – думала Маша отстраненно. – У них еще и одно имя на двоих… они оба называют друг друга «Васенька»…

Словно для того, чтобы уверить ее в этом выводе, из коридора снова донесся мужской голос:

– И унитаз, Васенька, у них протекает!

Маша все же попыталась снова овладеть ситуацией.

– А ну, убирайтесь прочь из моей квартиры! – воскликнула она и, сжав кулаки, двинулась на бессовестную тетку. – Немедленно убирайтесь прочь, или…

Она не знала, чем закончить угрожающую тираду, потому что ничего не могла противопоставить наглой уверенности вломившихся в ее квартиру людей.

– Наглая какая! – вскрикнула в ответ тетя Лошадь. – Мы в своем праве! Мы пришли квартиру осмотреть, но раз к нам такое отношение, так мы ее ни за что не купим! А насчет труб и унитаза – это уж Васенька хорошо понимает, он ведь у меня дипломированный сантехник! У него и документ имеется!

Внезапно Маша почувствовала, что в безумии происходящего появилась какая-то логика. Эти двое пришли из агентства недвижимости, чтобы осмотреть квартиру… ну, Татьяна, подставила подругу! Она же клялась, что никому, кроме нее, не показывала эту квартиру, и не собиралась показывать…

– Эта квартира не продается! – проговорила Маша решительно. – Она уже продана!

– Что значит – продана? Что значит – не продается? – заверещала тетка высоким истеричным голосом. – Мы в своем праве и никуда отсюда не уйдем, пока все не осмотрим! Васенька, гляди там как следует! Хоть до утра будем смотреть!

Маша снова почувствовала себя беспомощной, как бывает во сне, когда ты пытаешься идти или даже бежать, допустим, хочешь успеть на поезд или на отплывающий корабль – но воздух вдруг становится плотным, вязким и тяжелым, как густой клей, и ты не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой…