Наталья Александрова - Персона царских кровей

Впрочем, так Сан Саныч говорил очень редко, потому что Надежда зорко следила, чтобы муж про ее приключения ничего не узнал – во избежание семейных сцен.

Но как назло, за последнее время ничего со знакомыми не случалось, и Надежда Николаевна сильно заскучала. Муж даже утверждал, что у нее портится характер.

Но от Милки не так-то легко было избавиться, уж если она решила выпихнуть Надежду в Пушгоры, то ни за что не отступится.

– Надя, сделай милость, поезжай, а? – уговаривала она. – А то я так расстраиваюсь. Даже не из-за денег, хотя путевка довольно дорогая. Там какой-то новый отель, четыре звезды, называется «У Ольги и Татьяны». Условия хорошие, даже бассейн вроде бы есть. У меня не получилось, так хоть ты нормально отдохнешь.

Милка так орала, что Сан Саныч все услышал. И неожиданно тоже стал уговаривать Надежду поехать в отель.

– Поезжай, Надя, места там замечательные! – произнес он. – Я как вспомню эти просторы, и парк там чудесный…

– Да что я, по-твоему, в Пушгорах не была, что ли?.. – обиделась Надежда.

– И когда же в последний раз это было? – прищурился муж.

Выяснилось, что последний раз Надежда была в заповеднике лет двадцать назад с экскурсией от работы. И то это было поздней осенью, шел дождь, и все дороги размыло.

– Вот видишь, а сейчас погода отличная, – уговаривал Сан Саныч, – все цветет. Поглядишь на Михайловское, посидишь под дубом, где сам Александр Сергеевич, говорят, сиживал, стихи вспомнишь: «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…» Пушкин – это наше все!

– Да что мне вспоминать, я и так Пушкина помню! – рассердилась Надежда. – Вот, пожалуйста: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя…»

– Ну, это ты не по сезону! – протянул Сан Саныч. – А про теплое время года ничего нет?

– Пожалуйста! – с маху ляпнула Надежда: – «Мороз и солнце, день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный!»

И осеклась от мужниного хохота. Больше, как ни старалась, она, к своему стыду, ничего из Пушкина вспомнить не смогла. Сан Саныч же откашлялся и разразился целой главой из «Евгения Онегина» – он-де в школьные годы на спор выучил весь роман в стихах наизусть. Надежда разинула рот – супруг не переставал ее удивлять.

Милка, которая выслушала всю их беседу, поскольку Надежда забыла повесить трубку, сочла Надежду полностью побежденной и сказала, что скучно ей не будет – с Милкой договорились поехать две ее приятельницы с работы – Виктория и Вероника, очень милые женщины, вежливые и общительные.

– Отлично проведешь время, они заводные такие, – посмеивалась Милка.

– Да мне бы кого посерьезней, моего возраста… – сдаваясь, пробормотала Надежда.

– Хочешь отодвинуть старость – выбирай подруг моложе себя на десять лет! – выдала Милка свежую сентенцию и отключилась.

Наутро муж растолкал Надежду рано-рано, напоил крепким кофе, всунул в руки заранее собранную сумку, кошелек и паспорт и мигом домчал на машине до места сбора группы. Но сделал он это на час раньше назначенного срока, потому что торопился на работу, и Надежда сорок минут топталась на пустой площади, в такую рань даже кафе были закрыты.

Подали автобус, и к Надежде подошли две Милкины сослуживицы – довольно разбитные дамочки лет сорока с хвостиком, как определила Надежда.

– Вика, – представилась одна.

– Ника, – тут же добавила вторая. – Мила рассказывала о вас…

– Много хорошего, – закончила фразу Вика.

Как потом выяснилось, приятельницы изъяснялись только таким способом: если одна начинала фразу, вторая ее непременно заканчивала. И если этой, второй, удавалось сказать хоть одно слово следующего предложения, закончить его не было у нее никаких шансов.

Обе дамы были одеты в яркие цветастые платья похожего фасона, только у Вики на голове была белая кепка с длинным козырьком, а Ника прятала лицо под кокетливой широкополой соломенной шляпой с розовой лентой.

Надежда села сзади, место рядом с нею пустовало, и она настроилась на приятное путешествие. В самом деле – погода отличная, впереди – прекрасный заповедник Пушкинские Горы, сказочные места. Она с удовольствием погуляет, осмотрит дом в Михайловском, где Пушкин провел два года в ссылке и написал множество стихов, послушает экскурсовода. Муж прав, Пушкин – это наше все, а Надежда ни одного стихотворения наизусть не помнит. Стыд-то какой!

До Луги доехали благополучно, только водитель, молодой симпатичный парень, все время хмурился и мрачно сдвигал брови.