Наталья Андреева - Капкан на мечту

Ульяна машинально скомкала бумажку, которая лежала у нее в кармане. Были еще колебания: что с ней делать, с этой запиской? Как поступить?

Ульяна с сомнением посмотрела на Хорькова. Какой он сегодня жалкий. А каким был в тот день, когда ее унизил? Быть может, он уже достаточно наказан? Чтобы прогнать эту непрошенную жалость, Ульяна вновь начала вспоминать тот день…

Вернувшись из-за границы, она первым делом позвонила своему лечащему врачу.

– Срочно сделайте мне рентген и анализы! – потребовала Розалия. – Я чувствую себя намного лучше!

Ее немедленно приняли. Правду от нее давно уже не скрывали. Онколог, друживший с покойным Карлом Моисеевичем и в память о нем выполняющий все требования Розалии, не раз предлагал ей сделать операцию.

– И каковы шансы? – терзала его Розалия.

– Увы! Спасти вас может только чудо! Что же вы так долго тянули? Должны ведь были забеспокоиться!

– Я лечилась от бесплодия. Боли во время месячных у меня с подросткового возраста. Что касается всего остального, мне сказали, что во время лечения такое бывает.

– Я смотрел вашу карту, – грустно сказал онколог. – Термальные курорты, талассотерапия, озеро Хэвис, в котором полно радиоактивного радона… Сколько раз вы там были? А сколько купались? Наверняка не соблюдали положенный режим, подолгу сидели в воде. А там, кроме радона, еще и эстрогены в бешеном количестве! Да, это лечит бесплодие, но даже крошечную злокачественную опухоль раздувает до огромной в мгновение ока, и она дает метастазы. Вы себя убили, Розалия. Болезнь развилась так стремительно из-за этих бесконечных и безлимитных прогреваний, ну и плюс радиация… Муж все еще не знает?

– Нет.

– Но почему вы запрещаете мне сказать ему правду?! – это было одно из выдвинутых Розалией требований: родственникам ни слова.

– Я ему не доверяю. Его только наследство интересует.

– А ваша мама?

– Не вздумайте ей говорить! Я поправлюсь!

– Только чудо вас может спасти, – повторил тогда онколог.

И Розалия кинулась молиться святыням. В этот раз ей показалось, что помогло. Поэтому она с надеждой ждала результатов обследования. Юлия отправила на работу, чтобы не мешался и не лез с вопросами. Ей казалось, что о ее здоровье муж спрашивает с тайной надеждой: а вдруг? Вдруг ей осталось жить недолго? И тогда он получит свободу и деньги. При одной только мысли об этом Розалии становилось тошно.

«Я умру, – думала она, – буду медленно гнить в ледяной могиле, а он – наслаждаться жизнью. Денег на счетах полно. Я сама написала ему доверенность. И на ячейку. Сколько всего накоплено, а я не смогу всем этим воспользоваться! Зато он сможет. Понятно, на что он потратит эти денежки! На баб. На красивую жизнь. Он еще молод, еще успеет всласть надо мной посмеяться со своими любовницами… А может, он будет тосковать? Вспоминать меня с благодарностью? Ведь это я дала ему все…»

… – Вам осталось жить от силы месяц.

– Что?!

Ей показалось, что она ослышалась.

– Но мне же лучше!

– Это самообман.

– Я и в самом деле умираю?

– Смотрите сами, – и врач разложил перед ней снимки.

Домой Розалия вернулась подавленная. Все валилось из рук.

«И куда мне с этим? К кому?» – думала она, заваривая свой лекарственный чай. В котором уже не было никакого смысла. Только один человек знал о ее болезни: Софья. Рука Розалии потянулась было к телефону.

«Она только обрадуется, – подумала вдруг Хорькова. – Мы ведь делим бизнес. То есть Софья этого хочет, а я против. Ее сочувствие притворно. На самом деле она только и ждет моей смерти. Нет, партнеры по бизнесу – это не друзья. Зачем я ей только сказала?»

Ей хотелось плакать, но плакать она не привыкла. Ее не должны видеть слабой. Когда-то она сознательно выбрала свой путь. Если занимаешься бизнесом, слабину давать нельзя. О болезнях молчи. О личных проблемах молчи. Сочувствующие найдутся. Каждый хочет иметь доступ к телу хозяина. Не успеешь оглянуться, как змея заползла в душу, свила там гнездо и уже вовсю распоряжается хозяйским добром, как своим собственным. Поэтому друзей Розалия предпочитала не иметь. Софья – исключение. И то все закончилось скандалами и позорным дележом. Увы! Исключение, лишь подтвердившее правило!

Но выговориться хотелось. Хотелось поддержки и понимания. Страшно умирать в одиночестве, даже закоренелым эгоистам. И Розалия набрала телефон матери.

– Извини, я сейчас занята, – сказала та. – Перезвони попозже.