Наталья Андреева - Капкан на мечту

Кликушин невольно вздохнул. Привычка – вторая натура. А то и полная замена натуры, все зависит от срока. Скоро и десятилетний Тимоша по-стариковски начнет вздыхать:

– Господи, как раньше-то было хорошо…

Он уже заявил, что хочет пойти учиться в ПТУ.

– Так ведь, сынок, нет теперь ПТУ! – растерялся Кликушин.

– А как же тогда мой дедушка? Он ведь там учился!

– Так ведь это было давно!..

На шестой этаж он поднимался пешком. Прикидывал время, которое затратила эта Лиля на визит к Розалии Хорьковой, если таковой в тот роковой день все-таки состоялся. И надо же! Запыхался! А ведь тридцать пять лет… Так и хочется поохать:

– Старость не радость… Суставы… Ревматизм…

«Сегодня же поговорю с Лизой», – решил Вячеслав, сердито надавив на кнопку электрического звонка. Раз уж пришел, надо зайти и к Лиле.

Все-таки лавры Шерлока Холмса не давали ему покоя. Убил Хорьков, говорите? А вот мы это сейчас проверим!

Кликушин почувствовал азарт. К тому же за дверью раздались шаги. Но едва она открылась, эта дверь, Вячеслав стушевался. За дверью стояла женщина, являющаяся полной противоположностью его Лизе. Она, эта женщина, была, как бы это сказать на современном языке, ибо только он соответствует такому вот облику? Сплошь тюнингованная. Да, женщина была тюнингованная, как какая-нибудь дешевая машина, на которую навесили все от самых дорогих. Потому что, приглядевшись, Вячеслав заметил, что ничего такого особенного в этой женщине нет.

Лет тридцати, а то и больше, во взгляде уже нет наивности, свойственной юным девушкам. Он цепкий, ледяной, оценивающий, хотя на самом лице нет ни морщинки. Современная медицина творит чудеса, но со взглядом ничего поделать не может, он сразу выдает возраст.

Ресницы показались Кликушину неестественно длинными. Как он отметил, приглядевшись, внешность у этой Лили была самая заурядная: роста невысокого, лицо плоское, волосы жидкие, фигура вроде бы стройная, но ни талии, ни бедер, ни груди. Зато! В пупке пирсинг, на щиколотке золотой браслет с висюльками, волосы как-то хитро выстрижены, в глубоком вырезе кофточки Кликушин заметил татуировку. Она же присутствовала на лице, насколько Вячеслав разбирался в женских штучках, насмотревшись ночного эротического канала. Губы у женщины, стоящей за дверью, были слишком уж яркими, а брови очень уж черными. Под конец Вячеслав сбился со счета, отмечая все эти «прибабахи», как он их мысленно квалифицировал.

– Вы ко мне? – грудным голосом спросила женщина.

Это, пожалуй, единственное, что было в ней по-настоящему красиво. Естественно красиво. Ее голос.

– Вы Лиля? Извините, по отчеству не знаю…

– Юрьевна.

– Лилия Юрьевна? – она кивнула. – А я следователь.

Она смертельно побледнела, это было заметно даже сквозь искусственный загар. Еще один, кстати, «прибабах». Кликушинская Лиза в ужасе говорила, что солярий – прямой путь к меланоме. Для Лилии Юрьевны, как понял потом Кликушин, это, равно как и татуировки с пирсингом, было прямым путем к финансовому благополучию. Ее любимый мужчина, судя по всему, тоже смотрел по ночам эротику втайне от жены, поэтому Лилия Юрьевна так и старалась. Без этого всего посмотреть было не на что, а так – только рот разевай! Взгляд Вячеслава метался от разноцветной макушки до ступней с хитрым педикюром: ногти были острые, как когти хищной птицы, и расписанные, будто яйца Фаберже. «А это еще зачем?»

– Что с вами? – спросил он, сообразив, что пауза затянулась. – Вы чем-то напуганы?

– А вы по какому вопросу? – хрипло спросила женщина.

– Убили вашу соседку, Розалию Хорькову.

– Ну а я здесь при чем?

– Могу я войти?

Она какое-то время колебалась. Потом сказала:

– Ева спит. У меня есть полчаса.

Сказала она это неохотно и так же неохотно посторонилась. В прихожей приложила палец к губам:

– Тс-с-с… Пройдете на кухню.

На кухне она первым делом закурила. Какую-то хитрую сигарету, длинную, черную, тонкую. Вячеслав смотрел во все глаза.

– А я уж было подумала, что вы из налоговой, – усмехнулась Лилия Юрьевна и глубоко затянулась дымом. – Или судебный пристав.

– Я же сказал: следователь.

– Мне-то какая разница? – пожала она плечами. – Представитель власти. Которой мне постоянно грозила Розалия. Извините, я вам не предложила: чай, кофе? Или, может, сигарету? – она кивнула на пачку, лежащую на столе.

– Нет, спасибо, – невольно поежился Вячеслав. Ему показалось, что закури он сейчас эту странную сигарету, и у него на ногах тоже отрастут когти.