Татьяна Коган - Мир, где все наоборот

– Кто вы? – послышался тихий голос. – Вы находитесь здесь уже пять минут и до сих пор не обозначили себя.

Велецкий улыбнулся. Внимательный сукин сын.

– Вы не врач, так ведь? – спросил Кравцов.

– Я не врач, – откликнулся Сергей.

Пациент молчал, надеясь на дальнейшие объяснения. Но невидимый посетитель испытывал его терпение. Иван нервно усмехнулся, но не сказал ни слова. Немая дуэль длилась несколько минут. Велецкий не выдержал первым.

– Я не врач, – повторил он. – Но могу поставить тебе диагноз.

– Любопытно, – насмешливо отозвался собеседник. Он пытался казаться спокойным, но напрягшиеся мышцы выдавали сильное волнение.

– Диагноз таков: ты преступник. И то, что ты сейчас имеешь, – закономерное возмездие.

– Сделайте милость, выражайтесь конкретнее, – нарочито вежливо попросил Кравцов.

– Конкретнее? – Сергей выдержал паузу. – За любым преступлением следует наказание. Рано или поздно. Думаю, ты понимаешь, о чем я. А если нет – у тебя будет время подумать. Теперь тебе спешить некуда. Скажу по секрету, твой лечащий врач уверен, что ты останешься слепым.

Иван ничего не ответил. В палате воцарилась такая тишина, что стало слышно, как тяжело вздымалась его грудь. Велецкий постоял немного и вышел.

Следующей в очереди была Елизавета Гончарова. Девица, заманившая Оленьку к себе домой, чтобы ее дружки на славу поразвлекались. Сергей долго думал, как поступить с этой змеей. Выяснилось, что Гончарова – обладательница приличного состояния, доставшегося ей в наследство от погибшего супруга. Чтобы разорить мощнейшую корпорацию, понадобилось бы чрезвычайно много усилий и денег, что было слишком невыгодно. К тому же у Гончаровой была маленькая дочь. Обрекать ее на нищету из-за мамашиных грехов было бы несправедливо. Страдать должен виновный. Деньги пусть остаются. Сергей заберет у Елизаветы кое-что другое.

Пожалуй, это было жестокое намерение. Несколько раз Велецкий отказывался от него, однако все равно возвращался к своему решению. Возмездие должно соответствовать преступлению. Если Гончарова подстроила изнасилование, то будет логичным заставить ее на собственной шкуре испытать подобное.

Несмотря на праведный гнев, кипевший внутри, Велецкого передергивало от мысли о предстоящем событии. Он был довольно жестким в бизнесе, умело и безжалостно устранял конкурентов. Он редко испытывал сочувствие к поверженным: бой шел на равных, и побеждал сильнейший. Однако все его противники были мужчинами. Теперь же ему предстояло наказать женщину. Какой бы тварью она ни являлась, она слабое и хрупкое существо, обидеть которое – не много чести.

Сергей матерился и вспоминал о том, что пришлось пережить Оленьке по вине этой змеи. Он вновь и вновь мысленно воспроизводил рассказ супруги о самой страшной ночи в ее жизни, поддерживая в себе негодование и злость. Преступник не имеет пола. Без разницы, кто он – мужчина или женщина. Каждый обязан отвечать за свои поступки. К счастью, у Велецкого имелась возможность переложить исполнение приговора на чужие плечи. Нанятые им специалисты не демонстрировали душевных метаний. Им хорошо платили за плевое, в общем-то, дело.

Изнасилование не состоялось. Не потому, что Сергей передумал – хотя и был предельно к этому близок. Просто предполагаемая жертва исчезла.

Три дня назад некто Зинаида Степановна Синь, работающая няней в доме Гончаровой, сообщила в полицию о длительном отсутствии хозяйки. Несколько дней та не появлялась дома, на звонки не отвечала. Няня вынуждена была оставаться с ребенком, поскольку родственников у Гончаровой нет и присмотреть за дитем больше некому. В ходе оперативно-розыскных мероприятий был обнаружен автомобиль госпожи Гончаровой, оставленный в одном из спальных районов города. Транспортное средство было не заперто, но следов взлома не замечено. Больше никаких зацепок у следствия не имелось. По факту исчезновения Гончаровой возбуждено уголовное дело.

Велецкий договорился, чтобы ему сообщали о малейших подвижках в процессе расследования. Но что-то подсказывало ему: пропавшую вряд ли найдут. То, что произошло с Кравцовым и Гончаровой, – не простая случайность. Сергей верил в материальность мыслей. Наказав первого виновного, он запустил механизм возмездия. Еще вчера эта гипотеза заставила бы его улыбнуться. Но не сегодня. Сегодня ему хотелось верить в невероятное; ощущать, что высшие силы поддерживают его. И это не столь уж невозможно, черт подери!