Анна Данилова - Незнакомка до востребования

— Когда ты поняла, что это она?

— На второй день. И с этого момента я ни о чем другом уже и не могла думать. Я должна была рассказать о том, кто она, Максиму. Ты понимаешь, Зоенька, он так хорошо меня принял, распахнул мне свое сердце, открыл душу… Конечно, я сомневалась, рассказывать ему всю эту историю или нет. Словом, мне было очень трудно. Представляла себе, какой это будет для него удар. А еще я боялась, что он мне не поверит. И вот пока я сомневалась, раздумывала, Вера нанесла свой первый удар. Однажды, когда мы с ней остались вдвоем дома, она сказала мне, чтобы я выметалась и что она не для того выходила замуж, чтобы ей потом мешала какая-то «корыстная девка». Еще она сказала, что Максим полный дурак, что не проверил как следует мои документы. Я не испугалась, нет, и, если бы возникла такая необходимость, я бы рассказала ему всю правду о себе. Может, я и не осталась бы у него дома, но сделала бы все возможное, чтобы мы сохранили с ним теплые отношения. Он очень, очень хороший человек.

— Ведь ты рассказала ей обо всем, что знаешь о ней, а, Марина?

— Да… Но это позже. Сначала я попыталась действовать другими методами, я попросила Вика, чтобы он помог мне доказать Максиму, что Вера — не тот человек, за кого себя выдает. Что она распущена, что у нее есть любовник… Но у меня ничего не получилось, мне не удалось довести это дело до конца… Да и Вера, я думаю, начала догадываться, кто стоит за всеми этими цветами и засосами… А потом случилось все это…

Мы как раз отправились с ней на машине за покупками. И Максим дал мне денег. «Ты, — говорит она, — теперь так и будешь тянуть с него деньги, мои деньги…» И тогда я задала ей всего один вопрос: «Куда вы с Коростелевым собирались деть тело Милы? Отвезти на свалку?»

Зоя, ты бы видела ее лицо! Оно стало каменным, мертвым. Вся ее внешняя нежность, розовость, женственность, все то, что так привлекало в ней Максима, исчезло, сползло, как дешевый грим… И я увидела перед собой настоящую дьяволицу, исчадие ада!

— Она поняла, кто ты?

— Она так растерялась, что даже остановила машину. Ее всю трясло… Потом она снова завела, и мы поехали. Думаю, что она была в этот момент не в себе. Вспоминала ту ночь, пыталась понять, кто я такая и что знаю. Она гнала автомобиль, как сумасшедшая. Мы вырвались за город, я сказала, чтобы она повернула обратно, но она не отвечала. Потом съехала с трассы на лесную дорогу и остановила машину. Вышла, и ее стошнило… Думаю, это была ее реакция на нервы. После этого она достала из потайного места сигарету и затянулась. Я тоже достала свои сигареты, и мы стояли и курили. Потом она спросила, что мне от нее нужно. Я сказала, что она должна развестись с Максимом. Иначе я расскажу ему, как они вдвоем с Коростелевым убили мою подругу Милу. Думаю, что вот тогда-то она все и поняла, кто я. Что я та самая «студентка», с которой Мила снимала квартиру.

— Марина, она что, ударила тебя?

— Думаю, да. Я же не видела ее, как она замахивается, как бьет, я даже представить себе не могла, что она начнет действовать так быстро!

— То есть вы стояли рядом с машиной…

— Да, я стояла, а она потом стала нервно ходить взад-вперед, молча, пыхтя, видимо обдумывая случившееся. И в какой-то момент она приняла отчаянное решение, взяла что-то в руку, возможно, кусок дерева или что-то там, что было под ногами, может, камень, и оглушила меня. После чего я очнулась, как вы знаете, уже в больнице.

— Да, но с двумя ножевыми ранениями! Получается, что она сначала оглушила тебя, а потом взяла нож и дважды ударила тебя в грудь!

— Да ты пойми, Зоенька, в моем лице она увидела конец своей спокойной и сытой жизни! Если бы я осталась в живых, то непременно раскрыла бы глаза Максиму на Веру, я нашла бы следователя, который вел дело Коростелева, и тот бы подтвердил ее косвенную причастность к этому делу… Ведь и она побывала в руках садистов (по документам следствия, их было двое), но только ей повезло, и она осталась в живых в отличие от Милы. Не думаю, что Максим остался бы с ней после этого. Вера ясно представила себе перспективу своей дальнейшей жизни: панель! И ничего не случится, все останется по-прежнему, если меня не будет. Вот что заставило ее найти в машине нож и вонзить его сначала один раз, а потом, чтобы уж наверняка, второй… Она четко уяснила себе еще тогда, в истории с Милой, принцип: нет человека — и нет проблемы!

— Эта хрупкая с виду девушка, по сути, убила тебя! Ведь это чудо, что ты осталась жива.

— Я на самом деле первое время ничего не помнила… Это было ужасное состояние… Как раз тогда ко мне в палату пришел Тихий… Я испугалась ужасно… Это был шок, и именно тогда память моя начала проясняться. Ведь я одна знала, кто мой убийца, как знала и то, что больница, вернее, моя палата никем не охраняется. И тогда я решила сыграть на своей мнимой амнезии.