Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант

— Стоп! — С трудом, но Обри удалось все же освободиться от мертвой хватки физика. — Какие законы и почему?

Настроение у него испортилось мигом. Обри Норденскольд не любил неожиданностей, а нарушенных законов — тем более.

— Здесь, — Сельцман было, похоже, все равно, где читать лекцию, и он волок майора к своей палатке только ради удобства, — меняются сами физические константы. Незначительно, само собой, — иначе этот мир вовсе не мог бы поддерживать жизни, — но заметно. Скажем, масса электрона здесь ниже, чем в нашей вселенной. Меняются и некоторые другие постоянные. Вы заметили; сколько здесь звезд?

Сбитый с толку Обри кивнул.

— Это из-за того, что термоядерные реакции облегчаются, — продолжал ученый. — Здешние звезды меньше и легче, они быстрей выгорают и возрождаются. Это светило, — он указал вверх, — тоже поменьше Солнца, и планета к нему ближе, чем к Солнцу Земля. Здесь короче год. Здесь… — Он снова всплеснул руками. — Нам придется строить другую физику, если мы хотим колонизировать эту планету.

— А запрет пользоваться радио с этим как-то связан? — поинтересовался Обри.

— Запрет? — Сельцман как-то странно покосился на майора. — Какой запрет? Мне известно только, что радио здесь не работает.

— Почему? — терпеливо поинтересовался Норденскольд.

— Во-первых, — физик для наглядности загнул палец, — из-за малой массы электрона здесь не действуют транзисторы. Совсем. Отказываются работать. А во-вторых, здесь нет слоя Хевисайда, и, даже если вы перетащите сюда ламповое радио, на длинных волнах вам не удастся наладить никакой связи — сигнал так и уйдет в космос. Кому нужно радио, работающее в пределах прямой видимости?

Обри ошарашено кивнул. Сам он решил, что совершенно свихнувшиеся ребята из АНБ просто поддерживают такой нелепый режим радиомолчания, и напрочь забыл про дурацкий приказ.

— Совсем транзисторы не действуют? — переспросил он.

— Совершенно, — подтвердил Сельцман с какой-то непонятной гордостью, словно он был тем диверсантом, который лично портил злосчастные приборы.

— Э… а лазерные дальномеры? — поинтересовался Обри. — Приборы ночного видения? Радары, наконец?

— Э… не знаю, — признался физик. — А в них транзисторы есть?

Обри махнул рукой. Еще одна головная боль, простите, на derriers! Окружавшая проект завеса секретности начинала раздражать его безмерно.

Приятно хотя бы знать, что русские в тех же условиях. Правда… вот тут их отсталость окажется полезной. Ну и пусть они со времен Второй мировой со своими "Калашниковыми" ходят — зато их примитивная техника станет работать в этом перевернутом мире, а прогрессивная американская — откажет, потому что здешние электроны для нее слишком легкие. Господи Иисусе, это же сколько теперь работы — перепроверить все заказы на технику, убедиться, не прислал ли какой-то излишне ретивый или вульгарно подмазанный снабженец новую технику вместо полагающейся старой… если такая старая техника еще сохранилась… Если кто-то вообще догадался учесть местную специфику при составлении инвентарных списков… А ведь должны же были!

— И, кстати, ядерное оружие тоже здесь бесполезно, — продолжал физик, не обращая внимания на напряженную работу мысли, отражавшуюся на лице майора Норденскольда.

— Почему? — машинально переспросил Обри, думая о своем, и запоздало вскинулся: — Что?!

— Спонтанное деление в этом мире происходит, — объяснил Сельцман, — но по иным закономерностям. Резко увеличивается критическая масса.

— И бомбы выходят из строя? — нервно изумился майор.

— Нет, нет! — отмахнулся физик. — Как и транзисторы, бомбы станут работать, стоит им вернуться в наше пространство.

И то хорошо, подумал майор. Иначе вся затея теряла бы смысл. Использовать целый мир только как плацдарм для вторжения наземных частей через узкие горловины порталов, вдобавок намертво привязанные к пятьдесят второй параллели (почему именно к ней — одному богу ведомо), было нелепо. А вот для запуска ракет порталы подходили идеально. Тем более что точки перехода существовали не только на территории Советского Союза и Англии, где до них легко было добраться. Точки на Американском континенте для тайного запуска не подходили по понятным соображениям — мало того что по другую их сторону плескался океан, но ракета так и так взлетала бы над Штатами, — но ведь где-то в Тихом океане должна была находиться, самое малое, одна зона перехода, которую физики на службе АНБ так и не засекли. И вполне возможно, что там-то, по другую сторону межпространственного барьера, — суша. Там могут встать пусковые установки. И тогда страна Обри сможет диктовать свои условия второй половине мира. Только для этого надо договориться с туземцами, а если не выйдет — силой пробиться ко второму порталу и перекрыть его с этой стороны. На территории русских располагалась, самое малое, еще одна точка перехода, но в ее окрестностях никакой активности не наблюдалось — возможно, там, как и в американских зонах, на другом конце перехода в новом мире было море.