Лариса Светличная - Деревня мертвецов

И почему я уверена, что коллективный поход в женский туалет больше не понадобится? Все равно проверю. Стиснув зубы, выдохнула и пошла одна. Кирилл потянулся следом, он бы и в туалет за мной зашел, но оттуда вышли женщины и странно на нас с ним посмотрели. Он понял, куда идет и отстал.

— Холодную воду из-под крана пить нельзя! — напоследок заботливо напомнил он.

— Спасибо, что предупредил.

Еще бы посоветовал не купаться в унитазе.

Я быстро заглянула во все кабинки — никого. Вообще никого кроме меня на весь этот сортир, куда меня принесло, причем зря. Я разозлилась, чуть не пнула дверь, и вышла наружу.

— Уходим отсюда, — и первой двинулась на улицу. Кирилл ничего не понял, но пошел за мной.

Студенты бурно обсуждали происшествие, решив, что поездка только началась, а впечатлений уже много и все негативные. Злата хлопала кукольными голубыми глазками, мальчишки толпились около нее. Полина ничего не видела, но соглашалась с окружающими.

— Что тут у вас произошло? — спросила я. — На полчаса одних нельзя оставить…

— Мы почти ничего не видели, — с сожалением сказали мне студенты, а Полина громче всех. — Вы только к врачу ушли, и сразу какая-то девушка выбежала из здания вокзала, и ее тут на площади сбила машина. Но мы когда прибежали, она там лежала, а машина, которая ее сбила, уехала.

— Что за девушка? — спросила я.

— Бомжиха, наверное, — предположила ангельская куколка Злата. — Одета она очень плохо, и вид у нее помятый.

— Ну да, помятый, ее же машина сбила! — съязвил Виктор Пушкин.

— Поехали отсюда! — сказала я. — Быстро! На проезжую часть никто не выходит! От меня ни на шаг!

Если мой дядя решит, что я имею отношение к тому, что здесь произошло, то возьмет меня за шкирку, отведет к тете, а та передаст с рук на руки родителям, которые по такому случаю не поленятся съездить к родне в гости. И тогда я никогда не узнаю, зачем и для какого отчета декану устраивать фальшивую конференцию. Как только я пойму, что вся эта наука состряпана за три дня, то можно будет потребовать себе с декана премию за то, что я такая молодец, съездила на липовый конгресс и молчу об этом. А вот если меня поймает дядя, то не видать мне никакой премии, а уж как разозлится декан, если афера раскроется — и говорить нечего.

— У меня в поезде украли телефон! — сунув руку в карман куртки, произнесла Полина.

— Сама его, наверное, выронила! — не стал жалеть ее Петюня.

Полина задумалась и замолчала.

Злата тоже молчала, но над Полиной не смеялась, а могла бы, с ее характером. Мне рассказывали, что она сама уже раза три теряла сумку в кафе. Положит сумку на стол — типа, место занято, и уходит в другой конец зала. Возвращается — сумки нет. Так что обе хороши.

У меня другая фишка, я не теряю, я нахожу.

Мальчишки притащили все вещи к ржавому автобусу. По-моему, у него даже колеса были не родные, а от какого-то самосвала.

— Эта штука точно поедет? — засомневалась я, обращаясь к водителю. По моему мнению из техники он управлял только самокатом в детстве.

Он промолчал, словно вообще не услышал. Ответил Кирилл:

— Куда он денется, довезет. У меня записано, что будет встречать автобус с этими номерами.

— Я заметила! — мне казалось, что болею, но по-настоящему я заболела только сейчас, прямо дурно стало. Мы ж в этом не доедем! Оно по дороге или развалится или взорвется.

Залезать в этот реанимированный железный труп не хотелось, а пришлось. Я медлила, ждала, пока все разместятся, и влезла последняя. Голова, которая отвлеклась на трагический случай с почти не знакомой мне девушкой, снова заболела. Было очень жаль бедняжку, обидно, что все так сложилось. Зачем она куда-то побежала, если мы договорились встретиться? Кто мне теперь расскажет, деканы каких еще вузов решили приписать к отчету несуществующую конференцию? Или она мне все наврала, а то, что ее сбила машина — просто несчастный случай? Думать об этом не хотелось, голова занудно болела, и трясло в старом автобусе так, что я поняла — меня укачивает, хотя всегда любые поездки переносила замечательно.

Решила спать — не вышло. Поняла, что если не буду держаться за что-нибудь устойчивое, то тряхнет так, что расшибу башку, а она и так болит. Надо было все-таки найти врача. Студенты же, погоревав немного, развеселились, стали петь и рассказывать анекдоты. Что ж, жизнь — как песня, работа — анекдот.

Кирилл решил, что самое устойчивое в этом постоянно меняющемся мире — это его плечо, и сел ближе. Но я предпочла ему Левушку. Он показался мне как-то глобальнее, выше и толще. Если что — падать на него не больно. Лёвушка моему соседству не обрадовался, но я сказала ему, что в следующем семестре у него зачет, и я нужна ему целой и живой, и он стал терпеть.