Алексей Макеев - Убийца прячется во мне

— Могла сыграть, в смысле, изобразить радость.

— Так я же проверю, состоялась сделка или нет. А учитывая, что Петр Петрович уже моему знакомому позвонил (часа не прошло) и встречу на сегодня назначил, думаю, тут все чисто, можете не сомневаться.

— Значит, Жилиных можно вычеркивать из списка подозреваемых? Ну, и ладно, они меня уже не очень интересуют. Вы хорошо сработали, Иван Макарович, спасибо, но и у меня кое-что интересное найдется.

И с несколько заговорщицким видом следователь полез в папку, нарочито медленно вытащил два листочка, сколотых скрепкой, просмотрел (будто не изучил еще до нашего прихода) и передал Ивану Макаровичу:

— Вот, извольте полюбопытствовать. Перевод прилагается.

— Ничего, — буркнул профессор, предчувствуя какую-то каверзу, — немецкий я еще не забыл, разберу как-нибудь.

Зная, что я владею только английским языком, Иван Макарович открепил перевод и передал мне. Из бумаги следовало, что препарат (тот, которым был отравлен Леонид Штерн) произведен не в России и не в НИИ «Химик», а, скорее всего, в Германии. Установить это удалось потому, что новый, отличный от общепринятого, технологический процесс, изобретенный нашими химиками, давал некую особость конечного состава препарата. Небольшую, никак не влияющую на чистоту экспериментов, но достаточную, чтобы быть обнаруженной экспертизой.

— Интересно, правда? — скромно осведомился следователь. — Не в пользу вашей немочки бумага, не так ли?

— А что это немецкая полиция вам так быстро отвечает? — сварливо спросил Иван Макарович, уклоняясь от ответа на неприятный вопрос. — Странно.

— Ничего странного, мы же не вчера запрос послали. А с немецкими коллегами у нас уже давно установились прочные деловые контакты. Совместные мероприятия, командировки по обмену опытом и так далее. Мы им сразу заключение наших экспертов переслали, а немцы — люди пунктуальные, отвечают быстро. Я понимаю ваше огорчение, но теперь мы точно знаем, яд был привезен откуда-то оттуда. А из всей компании это могла сделать только Эльза Францевна. Придется вам признать очевидное.

— А об этом вы предпочли забыть? — ткнул пальцем в документ профессор. — Вот тут в конце мелким шрифтом особое мнение профессора Фишера.

— Где, где? — встрепенулся я. — Никакого особого мнения тут нет!

— Дайте-ка. — Иван Макарович выхватил у меня перевод, наскоро пробежал глазами и, хмыкнув, пояснил: — Так и есть, особое мнение не перевели, не сочли, понимаешь, нужным. Тут ведь всего-навсего сказано, что препарат, скорее всего, изготовлен год назад. Ясно? Го-од. Лукавит наш друг, не замечает того, что в его версию не укладывается. Отбрасывает, будто это незначительная мелочь.

— Это и есть мелочь, уж извините. Во-первых, особое мнение есть особое мнение. Оно потому в сноску вынесено, что в официальный акт не вошло. А во-вторых, Эльза Францевна постоянно с этим препаратом работала, так разве не могла она малую толику заранее припрятать до лучших времен?

— Могла. Только она что же, еще год назад брата отравить решила? То есть заранее предвидела, что тот ее попытается обмануть, и начала готовиться. Значит, она, по-вашему, ясновидящая? Тогда вам придется в биографии Эльзы Францевны покопаться и доказать, что она была ученицей бабушки Ванги. А иначе не прокатит.

— Прокатит, да еще как, и не нужно ерничать. Лучше честно признать свое поражение, что, я уверен, вы и сделаете, когда еще кое о чем узнаете.

— А-а-а, так это не последний сюрприз?

— Точно так. Вы знали, что Леонид Штерн оставил завещание? Не знали? А он оставил, представьте себе. И по этому завещанию доля в «Комп-сервисе» отходит жене, а вот квартира, точнее полквартиры, он сестре оставил. К сожалению.

— Рад за Эльзу. Она сильно на свою науку потратилась. Будет бедной сиротке небольшая компенсация.

— Ну, компенсация-то довольно приличная, на «пол-ляма» баксов, как-никак. Да только не получит она ее, скорее всего. Убийца не может наследовать своей жертве.

— Как вы о завещании узнали? Насколько помню показания Катерины, она заявила, что муж завещания не составлял. Оно что, оглашено?

— Пока нет. Аркадий Александрович подсказал.

— Аркадий? Ну, надо же! Наш пострел везде поспел. А он-то откуда знает?

— Говорит, Леонид с ним советовался. Спрашивал, как правильно завещание составить. Можно ли его от руки написать или надо обязательно напечатать и нотариально заверить? Аркадий говорит, что порекомендовал другу нотариуса, с которым прежде дело имел, мы его и навестили.