Марина Серова - Заблудиться в страшной сказке

Вот, например, Дрюня. Что с него взять? Наркоман, мелкий барыга. Но ведь сдержал слово, привел нас сюда. Правда, благодаря ему мы влипли так, как не могло присниться в самом страшном сне, но это уже детали. Не Дохлый ведь запер нас здесь… И вот теперь, когда мы совершенно беспомощны, хуже лабораторных мышей, парнишка не мечется, не кричит: «Спасите!» Не обвиняет нас, профессионалов, в том, что мы никак не придумаем, как выбраться из этого проклятого места.

Я даже почувствовала укол вины – ведь парнишка обещал только показать, где находится лаборатория, а не лезть в пекло вместе с нами. Возможно, если бы все пошло, как я задумала, я оставила бы парня наверху и спустилась бы сюда одна. Может быть, мне удалось бы пробраться в лабораторию незаметно, и все обошлось бы…

Это все Алехин со своей слежкой! Вот принесло капитана на мою несчастную голову…

С чего это он вздумал следить за мной? Наверное, не поверил моим обещаниям не вмешиваться в расследование… Хотя, если вспомнить, что именно я обещала капитану, получится, что я ни в чем не виновата. «Обещаю не мешать следствию» – вот что сказала я в кабинете у Алехина. Ну, так я и не мешала…

Как всегда в минуты отходняка после сильного стресса, я почувствовала жуткий голод. Ну конечно, организм просит глюкозы. На такой случай я всегда таскаю в кармашке энергетический батончик и таблетки – глюкоза и аскорбиновая кислота.

Я достала «припасы» и обнаружила, что мужчины смотрят на батончик голодными глазами. Я разделила припасы на всех и посоветовала каждому сохранить свою треть батончика «на черный день». Алехин молча кивнул – кажется, он тоже осознал, что перспективы у нас самые мрачные, а вот Дрюня дико покосился на меня и запихал в рот свою долю шоколадки. Я похлопала по нагрудному карману – вдруг там еще что-то завалялось – и ощутила под пальцами лист бумаги.

Ах да! Это же письмо Гонзалеса, которое я так и не нашла времени прочесть. Ну, теперь мне торопиться некуда… Остается только ждать. Я развернула лист и нашла то место, где остановилась в прошлый раз.

«…Дело, ради которого я приехал в Россию, оказалось сложнее, чем я думал.

Вы правильно поняли, Женя, я никогда не бывал в Канаде, а всю жизнь прожил в Нью-Йорке. У моей бабушки, баронессы Белоглинской-Штраух, был собственный дом в пригороде. Я вырос там. Каким далеким представляется мне мое детство! И каким счастливым!»

Нет, ну какой слог! Какой великолепный русский язык! Сразу видно – потомок эмигрантов, сохранивших «великий и могучий» в таком виде, каким он был во времена Толстого Льва Николаевича… Однако прекрасно помню, что Константин умел разговаривать и по-другому! Возможно, бедный Гонзалес понимал, что его убьют, и перед смертью вернулся к языку своего детства?

Но дальнейший текст письма начисто опроверг мое сентиментальное предположение.

«Эти суки, – вот что писал Гонзалес, – эти жопоголовые уроды – я говорю о тех, кто послал меня сюда, – совершенно не представляли себе, что такое Россия. Здесь ни с кем невозможно договориться! Как только люди узнают, что ты иностранец – все! Больше никаких дел с ними вести нельзя. Они почему-то считают тебя лохом и фраером и норовят кинуть и подставить!

Я провел в вашем занюханном (извини, Женя, но он именно такой) Тарасове целую неделю, но так и не смог сдвинуть дело с мертвой точки! Прежде всего, человек, ради которого меня прислали в такую даль, оказался в отъезде – он, видите ли, в отпуске! Пришлось иметь дело вовсе не с теми, с кем я рассчитывал. Человек этот крайне ненадежен, и, получив деньги, запросто сдаст меня спецслужбам, если не случится чего похуже.

Женя, я хочу, чтобы ты знала, кто я такой на самом деле. Меня действительно зовут Константин. История слишком долгая – если останусь жив, напишу подробнее, а нет – так и неважно.

Я с четырнадцати лет состою в банде под названием «Черные коты». Это такая нью-йоркская криминальная тусовка с окраины – ничего особо серьезного. Грабежи, угон автомобилей. Но четыре месяца назад начались эти теракты по всему миру – какой-то урод распылял вирусы в местах скопления людей или подкидывал специально зараженного человека в толпу. Мы такое не одобряли. Но когда поняли, какие деньги, какие офигительные деньги можно сделать на этом – если, конечно, не быть таким отмороженным фанатиком, как эти «Белые барсы»…

Кстати, само их название навело нас на мысль – а что, если «Черные коты» немного подкорректируют сценарий «барсам»? Но для этого нужно было иметь хоть какие-то козыри на руках. И наш главный – его звать Жермен, он алжирец, сбежал из Франции, где его разыскивали за убийство, – решил, умная голова, что нам необходимо раздобыть хотя бы один настоящий контейнер вроде тех, с которыми имеют дело «барсы».