Irene - Умри красиво

Время стало странно тянуться. Мне пришлось поднажать, чтобы до сессии успешно наверстать прогулянное в сентябре — даже позабыла о загадочном убийстве рок-звезды Валеры и об Ольге, все еще сидящей в СИЗО. И вот теперь я училась, Стас мотался по делам своего агентства, а Алиса, по-видимому, ужасно скучала.

После того разговора, когда она вдруг призналась, что вряд ли доживет до старости, я стала замечать в ней некоторые странные перемены. Казалось, иногда на нее нападала необъяснимая тоска и тревога, и она подходила к окну или, если мы сидели на улице, поднималась с лавки и, вытянувшись, с беспокойством вглядывалась куда-то вдаль, часто моргая. В такие моменты ее красивое лицо становилось совершенно бескровным, уголки рта опускались, и я могла бы поспорить, что человек, которого я видела в ту секунду, испытывал настоящее страдание. Мне было неловко спрашивать, не больна ли она. Еще хуже — пытаться ее жалеть. Не знаю, к какому типу людей по классификации Кирилла относилась Алиса, но она явно не выносила лишних сантиментов — лишь пару раз, ловя мой сочувственный взгляд, просто молча качала головой.

Вот и сейчас, как только я снова отметила начало странного приступа, подруга вдруг оторвала взгляд от окна и повернулась ко мне. Янтарные глаза блестели, словно она едва сдерживала слезы, а губы слегка подрагивали.

— Нам надо взбодриться.

— В смысле?

Она вздрогнула и поморщилась, будто ее что-то кольнуло.

— Меня засасывает эта рутина. Мы почти не общаемся — ты, я, Стас. Только учимся, учимся, учимся… Знаешь, у нас на межнаре и то было веселей. Там мне хотя бы доводилось периодически обламывать пару местных красоток с завышенным ЧСВ. А тут — одна глупая Дашуля. Скучно.

Я все еще пыталась записывать лекцию, но Алиса дернула мою тетрадь к себе и быстро закрыла ее.

— Слушай, давай на перемене?

— Ты пойдешь со мной в клуб?

Я потянулась за тетрадкой, но моя подруга схватила ее и отвела руку в сторону. Как бы то ни было, меня это порядком разозлило.

— Положи на место. Я тебе не собака.

Мой голос прозвучал так резко, что Алиса даже приоткрыла рот от удивления. А через секунду покорно положила тетрадь на стол и опять уставилась в окно.

Мы не разговаривали до конца дня. Состояние конфликта отзывалось во мне нарастающим чувством дискомфорта — еще одно невыгодное мое качество, наравне с непереносимостью недоговоренности. Мы вместе досидели до последней пары, вместе, по привычке, вышли из аудитории и стали спускаться по лестнице. Я не спешила начать разговор первой, боясь нарваться на грубость, а Алиса, казалось, была готова расплакаться, как только найдет укромное место. Благо, на помощь, как всегда, пришел Стас.

— Я тут слышал, вы собрались развлекаться?

Он догнал нас на выходе из факультета и обнял за плечи, вызвав тем самым острый приступ ревности и недовольные гримасы у наших одногруппниц-кэвээнщиц, все еще тщетно пытавшихся привлечь его внимание.

— Я предложила пойти в клубец. Но Вика не идет. Она не собака.

Алиса обижено надула губы. Я против своего желания прыснула смехом.

— А в клуб можно только собакам? — заинтересованно покосился на меня Стас.

— Ну ладно тебе, извини… — я взяла ее за руку. — Меня просто бесят такие выходки.

— Так ты пойдешь? — пробубнила Алиса, все еще не решаясь поднять глаза.

— Конечно.

— И ты пойдешь? — она мельком взглянула на Стаса.

Он задумчиво наморщил лоб и неожиданно произнес:

— Да что мне там делать? Смотреть, как вы напьетесь и полезете танцевать на шесте?

Мы с Алисой ошарашено переглянулись.

— Экие странные картины рисует твое воображение, — присвистнула подруга. — Что еще ты там себе напридумывал, мой друг?

Стас прислонил к стене факультета свой чемоданчик с ноутбуком и присел завязать шнурок. Мы, одновременно скрестив руки на груди, стояли над ним, как два тюремных надзирателя.

— Да что я, не знаю как с подругами ходить в клуб? Так обычно и происходит. Я прихожу. Они пьют. Потом танцуют. Я сижу — им без меня гораздо веселей. Потом мы разъезжаемся по домам. Если идти — так только со своей девушкой.

Алиса раздраженно закатила глаза.

— Так найди! Тебе это — плевое дело. Пару раз моргнул — и все, бери, какую хочешь, любая твоя!

Он резко поднялся с корточек.

— А мне любая не нужна. В том и дело, что я хочу ту, которая на дешевые трюки не ведется. Уникальную. Потрясающую. Ясно тебе, Алиса?!

Он как-то странно прошипел «с» в ее имени. Их взгляды встретились, синева в глазах Стаса стала удивительно яркой, зрачки сузились и, готова поклясться, в ту секунду между ними вот-вот должны были вспыхнуть молнии. Алиса отпрянула первой и начала внимательно рассматривать мутные окна психфака.