Мария Спасская - Кукла крымского мага

На записке с черным обрезом написаны остроконечным и быстрым женским почерком слова:

«Cherubina de Gabriack. Nee 1877. Catholique» [9] Черубина де Габриак. Родилась в 1877 году. Католичка ( фр. ). .

Аполлон усыновляет нового поэта».

И дальше следовало все в таком же духе. Символический гороскоп был опубликован во втором номере «Аполлона» вместе с подборкой сонетов Черубины, на месте выкинутых стихов доброго Анненского, и, нельзя не признать, что посвящение Волошина придавало загадочной поэтессе в глазах почитателей особый шарм.

— Напрасно вы так, — вспыхнула Лиля, задетая словами Гюнтера за живое. — Может, Волошин и составил гороскоп Черубины, но замуж Максимилиан Александрович звал не ее, а меня. И Гумилев тоже.

— Ах, вот как? — оживился немец. — И что же вы?

— Пока не решила, — кокетливо пожала плечом девушка.

Немецкий переводчик проявил деликатность и свел разговор к шутке, переключившись на другую тему. Вечер прошел весело и закончился далеко за полночь. Настроение Лили улучшилось настолько, что на следующий день девушка решилась пойти на заседание литературного общества. После занятий в гимназии она отправилась на Мойку и заняла свое привычное место у стены. Зал был почти пустой, литераторы только-только начинали собираться. И тут к ней, надменно ступая, приблизился Гумилев. Лицо его выражало такое отвращение и ненависть, что Лиля невольно поежилась.

— Мадемуазель, — с вызовом проговорил Николай Степанович, привлекая всеобщее внимание. — Вы распространяете ложь, будто я собирался жениться на вас. Вы были в Коктебеле моей метресской [10] Любовницей. . На таковых не женятся. Это я хотел вам сказать.

Он резко и презрительно кивнул головой и, стуча каблуками, в звонкой тишине вернулся на свое место. Как во сне, Лиля поднялась с кресла и под перекрестным огнем изумленных взглядов двинулась к выходу. Скользя глазами с одного лица на другое, она искала Макса, но его нигде не было.

— Николай Степанович, зачем вы так? — сквозь пелену дурноты услышала Лиля приглушенный голос Анненского. И, закрывая за собой дверь, услышала злой голос Гумилева, который отчеканил:

— Только так нужно поступать с такими женщинами! Только так, и никак иначе!

Поспешно накинув в гардеробной пальто, Лиля вышла на улицу и замерла в нерешительности, не зная, куда идти. Такой жестокости от Гумилева она не ожидала. Только Макс мог сейчас внести успокоение в ее мятежную душу. И Лиля отправилась к нему. Другу и учителю.

— Ну, вот и хорошо, вот и славно! — пропел надо мной женский голос.

Запах хлорки и апельсинов щекотал ноздри. С трудом разлепив тяжелые веки, я приоткрыла глаза. Яркий свет лампы больно ударил по зрачкам, и я невольно зажмурилась. На лицо легла влажная губка, протирая щеки, и тот же голос проговорил:

— Открываем глазки! Смотрим на меня!

Подчиняясь команде, я снова приоткрыла глаза и увидела склонившееся надо мной девичье лицо.

— Очнулась? Значит, будешь жить!

— Где я? Что со мной? — прошелестела я сухими губами. В голове гудел набат, от слабости я не могла пошевельнуть ни рукой, ни ногой.

— Ты в больнице, у тебя отказала печень, — сообщила медсестра, меняя флакон с лекарством в капельнице. И, сунув дольку апельсина себе в рот, продолжала: — Тебя прям с улицы привезли. Еще бы чуть-чуть — и привет. Теперь готовим к операции. Между прочим, тебя завтра будет оперировать сам профессор, так что тебе крупно повезло. Профессор у нас корифей по пересадкам. Может мертвого с того света вытащить. Никого с улицы не берет, а тебя вот взял. Тебе повезло, у тебя есть брат. Он вызвался стать донором. Отдает тебе часть своей печени. Да ты не волнуйся, печенка легко восстанавливается, скоро бегать будешь. А вообще-то не каждый родственник на это согласится. А ничего он у тебя. Такой лысый, импозантный. И лицо знакомое. Он у тебя актер?

— Нет, писатель, — прошептала я. И закрыла глаза. Отец отдает свою печень. Надо же! Значит, не со всеми он так циничен, как с Сириным? Меня он, получается, все-таки любит?

— А, поэт, писатель — все равно! — махнула рукой сестра. — Я книжек не читаю. Я сериалы по телику смотрю. Сейчас начнется «Дурная кровь». Включить? — кивнула она на среднего размера плазму, висевшую на противоположной от кровати стене. — Тебе еще клизму делать, а с теликом веселее.

— Включи, — вяло откликнулась я, наблюдая, как девушка берет с тумбочки пульт и наводит его на экран, ловя нужный канал. После того как на экране появилась картинка с рыдающей девицей и уговаривающим ее красавцем, медсестра удовлетворенно кивнула головой и передала пульт мне в свободную от капельницы руку. — Вот, держи. Как только профессор появится, сразу выключай, — поучала она. — Мы его Профессор-Призрак называем. — Девушка хихикнула. — Появляется, как из-под земли, и так же внезапно исчезает. Так что лови момент. Я мигом слетаю за клизмой, а ты следи за сюжетом. Потом расскажешь.