Сергей Емелин - Убийца пришёл первым

Тихонько выбравшись из комнаты, я побрёл по тёмному коридору. Свет лился только из-под одной двери — там, где поселилась Джоанна, и я чертыхнулся про себя — стало быть, Николя и Элен уже улеглись. Но возвращаться до ужаса не хотелось; немного поколебавшись, я всё же решил проявить бестактность и негромко постучался к другу. За дверью царила тишина, затем послышался сонный, недовольный голос Николя:

— Ну кому там ещё не спится?

— Открой, Нико, это Себастьен, — вздохнул я. — Извини, что разбудил.

Через минуту передо мной возник Николя; как и я, он кутался в халат, на лице его читалось недоумение.

— С Лали, что ли, опять поцапался? — сочувственно поинтересовался он.

— Да нет, с ней всё в порядке, — пожал я плечами. — Я, наверное, дурак и вообще… Понимаешь, сейчас лежал, лежал и вдруг понял, что нужно выговориться. Не очень злишься, что с постели поднял?

— А что случилось? — негромко и как-то настороженно спросил Николя; взгляд его сделался внимательным и слегка колючим, и я вдруг понял, отчего это — неужели он решил, что я таким образом хочу признаться в убийстве?

Чёрт возьми, неужели он подозревал меня? Хотя чему тут удивляться — ведь и я не могу с чистой совестью поклясться, что Николя невиновен. Я всего лишь верю ему больше, чем другим…

— В общем-то, ничего особенного. Если не имеешь ничего против, давай спустимся на кухню, я хочу тебе кое-что рассказать.

Мой друг помолчал, затем, обернувшись, произнёс куда-то в темноту: Я скоро, Элен; не говоря ни слова, мы спустились вниз. Щёлкнув выключателем, я прошёл на кухню, обосновался за столом и закурил. Николя уселся на соседний стул и выжидательно взглянул на меня.

— Понимаешь, вот какое дело, — медленно начал я, стараясь скрыть свою нерешительность за глубокими затяжками — может, это и глупо, но навязчивая мыслишка о том, что убийцей всё-таки может оказаться Николя, по-прежнему вертелась у меня в голове. — Началось всё с признания Джоанны…

И я довольно подробно пересказал ему всё, что узнал за сегодняшний день — начиная с того момента, как американка поведала мне о шагах в ночи, и заканчивая загадочной фразой Оливье насчёт чьих-то секретов. Николя слушал очень внимательно, не перебивая, и, когда я закончил, он ещё добрых минут пять сидел молча, уставившись куда-то в угол; мне даже показалось, что он просто-напросто заснул сидя.

— И почему ты решил рассказать мне это только сейчас? — спросил он, наконец, и я поразился тому, сколько боли и отчаяния прозвучало в его голосе. — Всё это время ты меня подозревал?

— Да не в этом дело, дружище, — невольно покривил я душой, сильным щелчком сбивая пепел с сигареты. — Просто я не был ни в чём уверен, понимаешь? У меня до сих пор каша в голове, именно поэтому я и хочу с тобой поговорить… И, кстати… у тебя ведь на мой счёт тоже были сомнения?

— Были, — не без усилия выдавил Николя. — И не только на твой… А теперь, после того, что я узнал, я с ужасом думаю о том, что даже Элен может оказаться в это замешана… Себ, поверь, это не поза — если выяснится, что моя жена причастна к убийству, я жить после этого не смогу!

— Ну, успокойся, успокойся, — я ободряюще положил руку ему на плечо. — Ты же сам в это не веришь, перестань зря себя накручивать…

— А чему я должен верить? — с тоской спросил Николя, обхватив голову руками. — О каждом из нашей компании мы думаем, что это не он, как же, такой классный парень или такая классная девчонка не могли это сделать… Но ведь кто-то это сделал, Себастьен! Кто-то это сделал!

— Тот, кому было что скрывать, — уточнил я. — Подумай, может, ты что знаешь? Мне-то вообще ничего путного в голову не приходит…

— Ничего я не знаю, — Николя невесело усмехнулся. — Если бы знал, может, лежал бы сейчас в морге рядом с Оливье…

Мы оба замолчали, да и действительно — что тут сказать? Пытаться вот так, заочно, влезть в душу к каждому из нашей компании — всё равно что пытаться пробить лбом стену. Уж если даже Николя не уверен в своей Элен, которая для него — свет в окошке, то что говорить об остальных! И моя Лали… Да, она не выносит вида крови и даже рыбу разделывать до дрожи не любит, но кто знает, на что она может быть способна, если ей вдруг понадобится скрыть что-то ужасное?! Между прочим, от меня в первую очередь скрыть…

Или Николя, который с потерянным видом сидит передо мной… Если судить совсем уж беспристрастно, то обладателем роковой тайны может оказаться именно он, почему бы и нет? Правда, нужно быть хорошим актёром, чтобы так сыграть потрясение — ведь это Николя нашёл труп и переполошил всех нас…