Владимир Сотников - Простофилей быть не просто

- А что, до этого сидеть сложа руки? - взволнованно спросила Аська. И кто - они? Неужели и Сергей с ворами заодно?

- А кто, как не он, встречался с Испанцем? И про три дня договаривался. А потом концерт перенесли. Чтобы как раз три дня получилось!

- А если они новую кражу затеяли? - спросила Аня. - За это время?

- Исключено, - убежденно сказал Филя. - Что же они, дураки - взять камень, потом вернуть, потом дождаться, пока сигнализацию всю проверят, а потом затевать новую кражу? Глупо. Нет, они свою работу выполнили. Но ловить их рано. Я только никак не пойму, при чем здесь концерт? Испанцу давали два дня, и концерт наметили на это время. Изменился срок у Испанца, и концерт перенесли. Вот главная загадка. - Филя посмотрел на Даню. - Ну, а ты что молчишь? Набросились все на меня, как будто я мозговой центр. Ты же у нас соображаешь лучше всех!

Даня вздохнул:

- А что тут скажешь? Ты молодец, все верно разложил по полочкам. Как книгу пересказал. Только, действительно, самую главную загадку не раскрыл. Но и я тоже не волшебник, чтобы так, с ходу, её разрешить. Мне только кажется, что разгадка эта кроется в камне... Конечно, в камне. - Тут Даня посмотрел на море, огляделся по сторонам и вдруг улыбнулся. - И ещё мне кажется, что какую-нибудь подсказку мы сможем услышать прямо сейчас.

И он кивнул в сторону лагеря. Филя взглянул туда и вскочил на ноги:

- Даже не позвали! Родители, называется! Увлеклись, понимаете ли, своими сочинялками, а теперь и слушать уселись. А мы?

Оказывается, Коля уже сидел в центре группы, состоящей из окруживших его родителей. Все же Филя обиделся зря. Пока лишь стаканчики с кофе передавались по рукам - значит, разговор только начинался.

Ребята расселись вторым кругом за спинами родителей.

- Ну что ж, - улыбнулся Коля, - теперь я спокоен. Была комиссия, камень внесли в список ценных экспонатов, шкаф подключили к сигнализации. Со временем, конечно, мы кошку выставим на видное место. Вот напишу я её историю, ознакомлю с ней всех экскурсоводов - чтобы знали, что посетителям рассказывать. А вы, получается, первые слушатели...

- Коля, не томи, - улыбнулся Иван Сереевич. - Знаешь, ведь мы устроили конкурс: кто лучше придумает историю про эту статуэтку. И первое слово, конечно, тебе.

- Но так же неинтересно! - для виду запротестовал Коля. - Моя история должна быть последней.

- Времени жалко. - Филя проворчал это негромко, но все его услышали и засмеялись. - Некогда сочинялки слушать!

- Вот-вот, - сказал Лев Николаевич. - Я тоже, знаете, больше люблю правдивые истории, а не всякий там вымысел.

Коля посмотрел в дымящийся стаканчик с кофе, будто выискивая там первые слова.

- Про кошку я впервые прочел в одном из писем Макса, - начал он, - и сначала не обратил внимания. Но в парижском архиве Волошина обнаружил интересное и увлекательное продолжение. Я не буду вас утомлять пересказом ненужных подробностей, а изложу эту историю так, как я её восстановил по письмам и дневниковым записям. В первые десятилетия двадцатого века к Волошину в Коктебель приезжало много гостей. Поэты, художники, артисты. И вот среди них оказался некто Шляпин, певец. Певец так себе, средненький. И прославился он не пением, а как бы это сказать - мошенничеством, что ли. Безобидным, правда, мошенничеством. На афишах он писал свою фамилию Шляпин с такими завитушечками, что, если не вглядываться, можно было прочитать её как Шаляпин. Тем более что перед фамилией стояла буква Ф: Шляпина звали Фрол. Имя не сценическое, но певец его не менял. И таким образом без всякого вранья вводил публику в некоторое заблуждение. Многие шли слушать, конечно, знаменитого Федора Шаляпина, слава которого прямо не давала спать нашему певцу, а оказывались слушателями Фрола Шляпина, которого публика не очень жаловала. Увидев в Коктебеле афишу Ф. Шляпина, Волошин долго смеялся. А потом решил помочь незадачливому певцу. Каким образом у самого Макса появилась кошка с головой-камнем, неизвестно. Но чудодейственную силу кошачьего глаза он разгадал сразу. Люди смотрели на кошкин камень не отрываясь. Вот как вы, - напомнил Коля. - Ну, Волошин и придумал фокус. Он дал Шляпину кошкину голову - на время, "до обретения славы", как написал в письме. И посоветовал выходить с этим камнем на сцену. Камень крепился в специальной подвеске на груди певца. Публика не отрываясь следила за переливами света в камне и слушала пение Шляпина. Зачарованно слушала! Камень оказывал свое воздействие. И слава - не такая, конечно, как у настоящего Шаляпина, - но пришла к нашему певцу. Он уже с гордостью писал на афишах полностью имя и фамилию, не стараясь, чтобы буквы сливались. Фрол Шляпин с успехом гастролировал по маленьким городкам России, и особенно любил крымские курортные города и поселки. Публика на отдыхе обычно изнывала от скуки, и концерт певца, который не расставался с каким-то чудодейственным камнем, всегда вызывал интерес. Шляпин, несмотря на свои прошлые фокусы с афишами, был человеком слова. Будучи в Коктебеле, он зашел к Волошину и положил перед ним камень, горячо поблагодарив. При этом он показал подделку - точно такой же шар из камня кошачий глаз. Только поддельный камень был более тусклый, с более неподвижным зрачком.