Александр Знаменский - Паразиты

— Ты откуда? — подозрительно оглядывая Гвоздя, спросил Тимур.

— Утренний моцион, — соврал Гвоздь. — Дышу свежим морозным воздухом. Моим легким это очень даже полезно. Врач сказал!

— Ври больше! — выпалил Тимур. — Небось за водкой на станцию бегал? Гляди у меня! Все главной доложу…

— «Генерал-прапорщику»? Это оговор! — взвизгнул Гвоздь, не терпевший всяческой несправедливости. — Да я, если хочешь знать, вообще в завязке. Не пью, не курю и даже матом не ругаюсь…

— Ври больше! — снова повторил Тимур. — Ты-то, может, и в завязке, а вот другие отнюдь.

— Кто такие? — прищурившись, спросил Гвоздь.

— А хотя бы я сам, — на тон ниже признался Тимур и добавил: — Вчера лишку на грудь принял, сегодня опохмелиться требуется.

— Ну ты у нас парень еще молодой, здоровый, сам на станцию сбегаешь, — махнул рукой Гвоздь, пытаясь обойти приставучего санитара по глубокому снегу.

— А я туда и иду, — признался Тимур.

— Скатертью дорога и Бог в помощь! — пожелал Гвоздь.

Когда его с санитаром разделяло уже метров десять, Гвоздь вдруг сообразил, что неплохо было бы порасспросить Тимура о Кирпиче. Как медработник, он должен был иметь о нем полную информацию.

— Послушай, Тимур! — крикнул Гвоздь в спину удалявшемуся санитару.

— Чего? — спросит Тимур, повернув голову.

— У меня к тебе разговор имеется, — Гвоздь вновь приблизился к санитару.

— Что еще за разговор? — недовольным тоном осведомился Тимур.

— Скажи мне прямо, что это за тип у нас такой появился по фамилии Лященко? Странный он какой-то…

— Правосторонний тубик в стадии купирования, — с трудом выговорил Тимур.

— Это как раз мне понятно… А вот откуда он взялся? Что за ним числится? — быстро произнес Гвоздь, заглядывая санитару в глаза.

— Не скажу, — подумав, отвернулся Тимур. — Не имею права. Врачебная тайна!

— А пошел ты!.. — начал было заводиться Гвоздь, но тут же поправился, взяв себя в руки. — Выжрать хочешь?

— Так у тебя же нет? — ухмыльнулся Тимур.

— Для такого случая припасено, — подмигнул Гвоздь. — Не первый день на свете живу. И на станцию тебе переться не придется… А?

— Валяй, — разрешил санитар.

— Это тут неподалеку. У Кирюхи! Местное кладбище знаешь?

— Тоже мне, нашел место! — недовольно пробурчал Тимур, но все же направился следом за Гвоздем в сторону северной оконечности лесопарка, в котором и находился санаторий-профилакторий «Зеленая роща».

Через пять минут оба оказались на небольшом поселковом кладбище, где нашли свое вечное успокоение многие обитатели санатория прошлых лет.

— Вот тут она и дожидается, родная, — ткнул пальцем Гвоздь в цветник одного из самых шикарных памятников из черного мрамора, поставленного на могиле местной знаменитости, вора в законе Кирилла Кречетова, которого все аборигены называли запросто Кирюхой.

Покопавшись в снегу, навалившем за ночь в цветник, Гвоздь извлек оттуда непочатую бутылку «Столичной».

— Для особого случая берег, — сказал он.

— Класс! — облизнулся Тимур. — А стаканы?

— Нету стаканов, — безразлично пожал плечами Гвоздь, откупоривая пробку.

— Ну тогда я первым буду, — выхватывая заледеневшую бутылку из рук Гвоздя, прохрипел Тимур. — А то еще заразу от тебя подхвачу…

«Зараза к заразе не пристает», — подумал Гвоздь, а вслух сказал:

— Я сейчас не заразный. Я в стадии «ревизии»…

— Дурак, — ухмыльнулся Тимур, — и уши у тебя холодные. Не «ревизии», а ремиссии. Большая разница!

— А нам один хрен, — отмахнулся Гвоздь. — Ты давай лакай по-быстрому, а то народ ждет…

Никакого другого живого народа, кроме самого Гвоздя и Тимура, на кладбище не наблюдалось, но все же «туберкулезники», выпивавшие на этом месте, обязательно брызгали несколько капель драгоценной алкогольной жидкости на могилу вора в законе, делая это из уважения к его былым воровским «заслугам».

Вот и сейчас Гвоздь, заполучив початую бутылку «Столичной» от Тимура, прежде чем основательно приложиться к ней губами, побрызгал из нее на могильный цветник и только после этого позволил себе сделать добрый глоток. Водка обожгла нутро, разлилась благотворным огнем по всему телу.

— Хорошо! — крякнув, произнес Гвоздь. — Будто причастился… Так что ты знаешь, друг ситный, про Лященко? — перешел он к делу, заметив, что Тимур «поплыл» на вчерашних дрожжах.

— Я его историю болезни знаю, — «раскололся» Тимур. — У него в анамнезе четыре судимости. В натуре! Дважды по сто сорок пятой и однажды по сто сорок шестой статье Уголовного кодекса.