Наталия Левитина - Блондинка в Монпелье

И кем я размазана по асфальту? Думаете, мощным и властным противником, суперпрофессионалом моего уровня?

Нет же!

Меня отправила в аут тихая домохозяйка!

На следующий день позвонил Жан-Поль.

— Привет, как дела? — поинтересовался он. — Взял у Виржини ваши координаты.

У меня возникло ощущение, будто я слышу голос из далёкого прошлого, из тех забытых времён, когда у меня всё было хорошо. Тогда я была успешной предпринимательницей, собственницей процветающей компании… А сейчас? Сейчас, скорее, похожа на пантеру, агонизирующую в луже собственной крови.

— Ленусик, вы не поверите, но мне вас ужасно не хватает.

— Очень даже поверю. Я и сама соскучилась, — грустно ответила я.

— Правда? — обрадовался Жан-Поль. — Знаете, мне удалось в общих чертах выяснить, почему Этьен увёз Натку в путешествие по городам. Это была идея какой-то вашей родственницы. Она решила организовать для Натки погружение в языковую среду, но для пущего эффекта обставила всё с некоторой долей таинственности. Она оплатила все расходы, а также услуги Этьена. Ваша дочка довольна? Насколько я понял, путешествие ей понравилось.

— Да, понравилось, — эхом отозвалась я.

— Непонятно только, почему для вас всё обернулось нервотрёпкой. Наверное, потому что вмешался случай… Трагическая гибель Кристины спутала карты. Вы остались без телефона, и родственница не смогла предупредить вас о своей интересной затее.

— Да, всё так и было, — безучастно подтвердила я.

Не стала объяснять французу, что в роли таинственной «родственницы» выступила Татьяна — та самая, что каждый день звонила ему на телефон. Жан-Поль ей отвечал и передавал мне трубку. Так что если бы она захотела, то могла бы сто раз сообщить, что авантюра придумана ею.

Но, безусловно, это не входило в её планы.

— Вы тоже поволновались за сына. Даже отправились в полицейский участок, чтобы заявить об исчезновении Этьена.

— Я так и не понял, зачем была нужна такая конспирация. Почему ваша дочь не взяла телефон, а мой сын игнорировал звонки. Этьен сказал, мадам на этом настаивала. Но вы ведь сами можете её расспросить обо всём.

Не хочу её расспрашивать.

Просто хочу её убить.

— Вы чем-то расстроены, Лена?

— Что? Ах, нет… Всё в порядке. Просто немного грустно.

— Я понимаю… Много работы? Наверное, уже с головой погрузились в дела?

— Точно, — прошептала я.

Как бы я хотела с головой погрузиться в дела!

— А вы? Уже включились в процесс? Как там красавица Женевьева без вас справилась? Не напортачила?

— Она умница. Завтра отправляю её на неделю в отпуск, она заслужила. Когда тебе семьдесят пять, не так-то просто вкалывать за двоих.

— Женевьеве — семьдесят пять? — изумилась я.

— Разве я не говорил?

— Нет! Но передайте ей от меня привет.

— А вы — своей очаровательной дочке. Я бы хотел к вам приехать…

— Валяйте, — разрешила я.

— Но у вас, наверное, сейчас ни минутки свободной?

Вообще-то, когда мужчина хочет нагрянуть в гости, такие мелочи его не волнуют!

— Ни минутки, — подтвердила я. — Но в будущем… Почему бы вам действительно не приехать к нам в гости?

А ещё через три дня Татьяна сама вышла на связь по скайпу.

Мы с детёнышем потихоньку обживались на новом месте, нам не хватало одного-другого-пятого, тысячи привычных мелочей. Наша любимая квартира так и стояла закрытой, я не могла выяснить, кому гадюка-компаньонка её сбагрила и куда подевались вещи. Вполне вероятно, Татьяна продала апартаменты со всей обстановкой и бытовой техникой. Но кроме красивой и удобной мебели, там оставалось огромное количество одежды, книг, посуды, полезных в хозяйстве предметов, милых сердцу дизайнерских штучек и так далее. Да хотя бы мой леопардовый вибратор! Пусть последние два года я почти не прибегала к его дружеской поддержке, с тех пор, как в моей жизни появился Володя, но почему я должна дарить эту волшебную вещицу неизвестно кому?!

Протестую!

Расспрашивать и выискивать было не просто. Татьяна безукоризненно провернула операцию — её усилиями я превратилась в тень, в пустое место. Мне удивлялись: Елена Владимировна, откуда вы взялись, вы же прикрыли бизнес и уехали во Францию, парле ву франсэ?

А я клокотала от злости, но беспечно улыбалась, так как не хотела оповещать коллег и знакомых о своём позорном провале. Даже от Натки, моей преданной союзницы, я постаралась скрыть подробности. Но она сама догадалась.