Вадим Россик - Нотариус из Квакенбурга

– Инспектор Вейш, – тут нотариус сделал иронический поклон в сторону полицейского, – исключил из круга подозреваемых Себастьяна Де-Бурга, так как он был не совсем трезв и до утра проспал в курительной, и Озрика с Патрицией, которые до полуночи находились вместе. При них же был и Ники. Валерия также не могла совершить убийства, потому, что провела вечер в обществе вашего покорного слуги.

Мартиниус опять раскланялся.

– Таким образом, больше всего подозрений у полиции вызвала мадемуазель Таис!

Взгляды всех присутствующих обратились на бедную девушку, которая сделала лишь слабый протестующий жест рукой. Глаза ее наполнились слезами. Не обращая на это внимания, нотариус продолжал:

– Мадемуазель Таис вполне могла совершить это преступление. Она первой покинула столовую, и именно она каждый вечер готовила для графа Бертрама лекарство от приступов боли. Она могла добавить яд, а потом вымыть стакан и налить лекарство.

И. предупреждая протест гречанки, нотариус поспешно добавил:

– Но Таис Мелас этого не делала!

– Откуда вы это знаете? – задала вопрос Патриция.

– Прежде всего, у Таис отсутствует мотив для убийства. Она не только ничего не получает от смерти своего хозяина, но, наоборот, теряет свою работу. Кроме того, у мадемуазель Мелас не было возможности взять яд из лаборатории. Ведь до ужина она работала с его сиятельством. После ужина ей просто не хватило бы времени, чтобы незаметно пройти в лабораторию и вернуться оттуда с цианом. Что же касается Озрика Де-Бурга, то тут у мадемуазель Таис еще меньше причин желать его смерти. Ведь молодой человек был в нее влюблен и даже собирался просить ее руки!

При этих словах Таис не выдержала и тихо заплакала, прижимая к глазам платок. Мне хотелось броситься к ней, обнять, успокоить, но я не посмел. Вместо меня к девушке подсел доктор Адам и, подав стакан воды, стал что-то ей говорить, ласково поглаживая по плечу.

Нотариус подождал пока Таис немного успокоится и продолжил:

– Но, если мадемуазель Мелас не виновата, то кто же тогда в наибольшей степени попадает под подозрение?

Мартиниус посмотрел по очереди на каждого, как бы ожидая ответа. Все молчали, переглядываясь. Мой шеф удовлетворенно хмыкнул и указал пальцем на Себастьяна.

– Если вдуматься, то алиби месьера графа Себастьяна Де-Бурга не такое уж надежное!

Услышав эти слова, все головы как по команде повернулись в сторону бывшего гвардейца. Себастьян, все такой же апатичный, равнодушно произнес:

– А мне наплевать, надежное у меня алиби или нет.

– Как это понимать, месьер нотариус, – насторожился инспектор. – Вы обвиняете в убийстве графа Себастьяна?

– Ну посудите сами, – пожал плечами Мартиниус. – Все алиби этого месьера держится только на факте его пьянства. Якобы Себастьян, вернувшись из Крона в замок в пять часов вечера, находился в таком состоянии, что не держался на ногах и беспробудно проспал в курительной комнате до утра!

– Ну да, так все и было, – вяло кивнул Себастьян. – Утром меня растолкала Три и сказала, что отец умер.

Патриция презрительно глянула на мужа и сказала:

– Если бы вы видели его в то утро, месьер Мартиниус, то сейчас не сомневались в его алиби. Мне пришлось потратить не менее четверти часа, чтобы втолковать ему, что случилось несчастье и нужно вставать.

Однако нотариус с сомнением покачал головой.

– Позволю с вами не согласиться, уважаемая госпожа. Давайте попробуем отнестись к пьянству вашего супруга трезво. Внешняя сторона событий выглядит следующим образом. Кем был Себастьян и кем стал? Раньше блестящий капитан гвардии, а теперь всего лишь командир жалкой конной роты местной милиции. Толстые кронские лавочники на неповоротливых лошадях своей выправкой ничем не напоминают королевских линейных драгун полка Ее Величества! Будет ли слишком смелым предположить, что Себастьян не хотел мириться с таким положением? Но у него была только одна возможность изменить свою жизнь: со временем стать полновластным хозяином замка Три Башни и занять высокое положение в обществе. Однако все его надежды разбиваются в один миг! Граф Бертрам лишает наследства своего непутевого сына. Этим он заодно разрушает и планы Патриции на лучшее будущее.

В ответ Себастьян заметил:

– Я же говорил, что отец часто бывал ко мне несправедлив.

Мартиниус только мельком глянул на него и, с воодушевлением, продолжил: