Александр Овчаренко - Последний козырь Президента

– И действительно, чем я рискую? – задалась вопросом Эльвира. – Да практически ничем! Правда, периодически придётся терпеть мужа в супружеской постели, ну да с этим я как-нибудь справлюсь.

Она была наслышана о странных предпочтениях господина Люфта, поэтому не очень удивилась, когда её великовозрастный ухажёр во время второго свидания раздел её, но вместо того, чтобы овладеть молодой девушкой, стал трогать дрожащими от возбуждения потными руками и при этом томно стонать. В тот момент, когда господин фон Люфт, страстно сжимая молоденькую девичью грудь, испустил последний протяжный стон, в комнату вошла Эмма Аристарховна.

Альфред, как воспитанный европеец, принёс госпоже Колобковой свои искренние извинения, и пообещал жениться на соблазнённой им девушке, как только уладит в Москве свои дела.

– Сегодня! – решительно заявила Эмма Аристарховна и привычно вскинула острый подбородок. – Или Вы с Эллочкой сегодня идёте подавать заявление в ЗАГС, или я завтра иду подавать заявление в прокуратуру!

Потомок старинного немецкого рода выбрал Краснопресненский ЗАГС, и через месяц увёз молодую жену на свою историческую родину.

Германия поразила Эльвиру контрастами: страна, где каждый гражданин считал своим долгом «стучать» на соседа и являл собой образчик законопослушания, в то же время удивляла свободой нравов и толерантностью.

– Чистоплюи! – ругала коренных жителей про себя новоиспечённая госпожа фон Люфт. – Дорогу переходят только на зелёный свет, полицейских «мусорами» не обзывают, налоги платят все как один, дескать, посмотрите, какие мы правильные и законопослушные, а сами не стесняются на пляже голыми сиськами трясти и до свадьбы чуть ли не с малолетства трахаться!

Почти всё свободное время Эльвира была предоставлена самой себе, так как муж постоянно пропадал в разъездах.

– Что поделаешь, дорогая! – вздыхал наследник старинного немецкого рода, в очередной раз собирая дорожный саквояж. – Я вынужден мотаться по всему миру, иначе мне нечем будет кормить семью.

Эльвира подозревала, что частые отлучки мужа связаны не только с бизнесом, но так как мужа она не любила, то ей было всё равно. Сама она окунулась в мир запретных удовольствий, которые в Германии были не совсем запретными, и общество относилось к ним весьма терпимо.

Эльвира быстро разобралась в модных тенденциях западной культуры, после чего сменила имя и теперь официально звалась Эссенцией фон Люфт. Пресытившееся удовольствиями местное общество с неподдельным интересом встретило молодую и симпатичную госпожу фон Люфт, но вскоре Эссенция заскучала. Запретный плод перестал быть запретным и потерял ореол романтики. Да и сами немки казались Эссенции грубыми и неспособными на утончённые удовольствия.

Скучная сытая жизнь богатой горожанки изменилась в одночасье: из Франкфурта-на-Майне, куда муж уехал в очередную деловую поездку, пришло письмо на официальном бланке, где сообщалось, что господин Альфред фон Люфт умер от сердечного приступа. К письму прилагалась копия судебно-медицинского заключения о смерти покойного мужа, из которого следовало, что Альфред переусердствовал с дозировкой препаратов, увеличивающих мужскую силу.

– Смерть, достойная импотента! – усмехнулась молодая вдова и после похорон нелюбимого мужа активно включилась в затяжной судебный процесс по оформлению движимого и недвижимого имущества на своё имя. Дело в том, что аккуратист Альфред не оставил после себя никакого завещания. Последнему представителю старинного немецкого рода было всего сорок два года, и жить он собирался долго и по-своему счастливо.

С городской квартирой, счётом в банке и обветшалым загородным домом с довольно большим куском земли проблем не было, а вот хорошо налаженный бизнес пытались отвоевать бизнес-партнёры покойного мужа.

Когда суматоха с оформлением наследства прошла, Эссенция оглянулась и поняла, что она одна-одинёшенька в сытой, но чужой стране с её грубым и плохо запоминающимся языком.

Однажды тёплым июльским днём она сидела под навесом маленького уютного кафе, пила из белой фарфоровой чашечки кофе «по-турецки» и бездумно смотрела, как тёплый летний дождик омывает запылённую листву.

Эссенция уже собралась позвать официанта, чтобы попросить счёт, как вдруг, прикрываясь от тёплых дождевых капель туристическим проспектом, в кафе торопливо вошла молодая женщина, а следом за ней – высокий статный мужчина с открытым лицом и удивительно знакомыми веснушками.