Лариса Капелле - Священный Грааль отступников

Незнакомый мужчина подошел к ней и протянул руку.

– Здравствуйте.

– Вы легко нашли место? – спросила она.

– Да, вы дали точное описание, никаких трудностей не было. А это дом той самой художницы? – спросил Вишневецкий.

– Юлии Стрельцовой, – подтвердила Кася.

– Ну что ж, вы сдержали ваше обещание, – тем временем констатировал брат Паоло, в голосе которого слышалось явное облегчение.

– Я всегда их сдерживаю, – подтвердила Кася, она поставила рюкзак на место, вытащила коробочку и протянула ее доминиканцу. Тот осторожно раскрыл ее. Кристалл лежал, на этот раз совершенно прозрачный, словно обычный кусок горного хрусталя.

– И из-за этого весь сыр-бор разгорелся? – недоверчиво спросил Вишневецкий.

– Да, – подтвердил брат Паоло и с внезапно засветившимися от восторга глазами поднял коробочку повыше, – он изумителен!

– Ничего изумительного не вижу! – страстно произнес Анатолий. – Сатанинская игрушка этих проклятых нашим Господом еретиков!

– Ничего в ней сатанинского нет! – с неприязнью возразила Кася, которая уже начала сомневаться в правильности только что совершенного поступка.

Увлеченные своим спором, они не заметили, как на поляне появились три человека.

– Это все очень интересно, – прервал их знакомый голос Кристофера Ланга, – и я думаю, мы появились, как всегда, вовремя!

Кася обернулась, на нее и ее спутников были наставлены две автоматические винтовки.

– Ваше преосвященство, кардинал Паоло Сарагоса, если не ошибаюсь, – произнес Крис по-английски, – впрочем, выбирайте язык, на котором вам приятнее общаться, на итальянском или французском, а может быть, испанском, родном языке ваших далеких предков, кардинал?

– Вы удивительно любезны, только мне не кажется, что мы были представлены друг другу?! – с поразительным хладнокровием возразил доминиканец.

– Только не представляйся своим ложным именем! – возмущенным тоном заявила Кася.

– А, значит, это тебе известно, хотя в твоей памяти я хотел бы остаться Кристофером Лангом, мне нравится это имя, гораздо больше того, которое дали мне родители. Жаль только, я не смогу его назвать. Из предосторожности, сама понимаешь, – с легкой издевкой улыбнулся он.

Кася промолчала в ответ, только сжала кулаки от досады. Если бы она послушалась предостережения Кирилла! Опять повела себя, как самонадеянная идиотка!

– В таком случае представления, я думаю, излишни, перейдем сразу к делу. Я думаю, вы не будете против? – сказал тот, кого она привыкла называть Крисом, и подошел к брату Паоло. Взял из его рук коробочку с кристаллом, любовно, легким прикосновением провел рукой по внезапно засветившимся граням и одним ловким жестом засунул шкатулку во внутренний карман.

– У вас все равно ничего не получится, – убежденно сказал брат Паоло, – нам известно, что кто-то пытается раздуть пламя катаризма, но у вас ничего не получится!

– Почему – не получится?! Для вас катары всегда были только опасными еретиками. А вы хоть раз задумывались, что самое главное в катаризме? Идея, которая взошла с катарами на костер, но не исчезла. Она будет возрождаться каждый раз, когда вы попытаетесь ее уничтожить, кардинал!

Доминиканец молчал. Анатолий Вишневецкий, не скрывая своей ненависти, только сплюнул в сторону:

– Порождение дьявола!

– Не дьявола, а человеческого духа, – спокойно поправил его псевдо-Крис.

– Бери кристалл и проваливай, да только поторопись, все равно мы вас найдем! – в том же духе продолжал Вишневецкий.

– Я говорю не для тебя, ты все равно ничего не поймешь, и твоя участь уже решена, – отвернулся от Вишневецкого Крис, – я к вам, обращаюсь, ваше преосвященство. Я всегда считал вас человеком незаурядным. Вы утверждаете, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию, не так ли?

Брат Паоло не сводил с Криса внимательного взгляда. И на обычно холодном и бесстрастном лице доминиканца на этот раз читались ожидание и даже некоторая растерянность.

– Ваша главная ошибка в идее, что человек, рожденный землей и наделенный разумом, – вершина Созидания. Слишком самонадеянно, не правда ли? Нет, вы и я, и она, и даже он, – указал он на трясущегося от бессильной ярости Вишневецкого, – всего лишь проект, набросок, гусеница, и только от нас с вами зависит, станем ли мы бабочками и сможем ли пробудить нашу истинную натуру. Настоящая цель христианства и любой другой мировой религии – это возрождение подлинного человека, именно того, которого и создал Творец.