Лариса Капелле - Священный Грааль отступников

Честно говоря, версия Константина Касе нравилась гораздо больше. Конечно, этот император был в общем и целом человеком малосимпатичным, но, в конце концов, к этому его положение обязывало. А идея был гениальной. В самом деле, он в какой-то степени сумел подхватить и развить угасавшее в то время пламя митраизма, дать надежду и оправдание такой нелегкой земной жизни. Катары были, конечно, гораздо симпатичнее римской курии, но осуждение всего земного ей не нравилось.

Для них Христос никогда не рождался, а значит – не жил, не страдал и не умирал. Он просто сошел с неба в пятнадцатый год правления Тиберия. Потому что не надо плоти, не надо жизни, не надо природы, истории, ничего не надо. Наш дух просто заблудился на время в этом страшном материальном мире, и надо вернуть его обратно, в чертоги Отца Небесного. И вот этот Христос с призрачной плотью, призрачным страданием и пришел в мир с единственной целью: открыть людям, что в этом мире вообще не стоит жить.

«Могла ли она принять это?» – задала впервые себе вопрос Кася. Сразу так и не ответишь! Она как-то больше привыкла к призыву к совершенствованию мира и себя в мире, а вовсе не к призыву бегства из этого мира. И никак она не могла согласиться, что в этом мире все плохо и ужасно, что он состоит только из грязи. Она никогда так не чувствовала и не думала, и никто не мог заставить ее изменить свое мнение.

Кася не знала, могла ли она поверить в призрачного Христа катаров. Или ей был ближе тот, другой, живой, который может понять, что ты чувствуешь?

Принимала ли она человека таким, какой он есть: с его слабостями, пороками, злыми мыслями и добрыми делами, разрывающегося между злом и добром, любовью и ненавистью, великодушием и ревностью, заполненного до самой макушки противоречиями? Конечно, проще было объявить все это проделками дьявола – и никаких проблем. Никакого тебе выбора, свободы воли, никаких колебаний, сомнений, все ясно и понятно раз и навсегда. Но Касино сознание абсолютно отказывалось принять подобную картину мира, все ее существо восставало против.

Хотя Крис тоже был по-своему прав. «Еретик – не тот, кто горит на костре, а тот, кто зажигает костер!..» Эти слова еще долго вертелись в голове Каси. Она шла, не торопясь. Было еще достаточно светло. Она завернула к дому Стрельцовых, внезапно за деревьями увидела знакомую фигуру – Игорь. «Вроде бы он не собирался оставаться?!» – мелькнула в голове мысль. Кася хотела было окликнуть его, но почему-то остановилась. Может быть, потому, что Игорь обернулся, и ее поразило его лицо. Она никогда его таким не видела: каждая черта выражала такую горечь и боль, что ей стало не по себе. Слова комом застряли в горле.

Но Игорь ее не заметил. Он отошел от дома и углубился в лес. Куда он направлялся? Скорее всего, к озеру, решила она. Стараясь не производить никакого шума, Кася тихонько последовала за ним, но быстро отстала. Она ругала себя за то, что совершенно не умеет ходить по лесу, хотя Кирилл ее учил. Сам он передвигался тихо, как опытный охотник, она же производила шума не меньше, чем стая среднегабаритных слонов, поэтому долго следить за Игорем не смогла. Мужчина уже пару раз оглянулся, поэтому она замерла, спрятавшись за раскидистой елью, и решила подождать и двинуться следом только тогда, когда их будет разделять приличное расстояние. Но когда Кася вышла к берегу озера, Игорь исчез. Она растерянно обернулась: куда он мог подеваться? Никого не было видно – он явно свернул куда-то в сторону.

Кася растерянно побродила по берегу. Кажется, именно здесь нашли Переверзева. Ей стало слегка не по себе. Тем более она не могла отделаться от странного впечатления, что за ней кто-то пристально и неотступно наблюдает. Внезапно она услышала за спиной тихий шорох – хотела было обернуться, но в этот момент почувствовала острую боль. Голова разорвалась на тысячи маленьких осколков, и кромешная тьма окутала Касю своим непроницаемым покрывалом.

Фуа, Наварра, 24 августа 1321 года.

– Сегодня ты впервые вступишь на дорогу, ведущую домой, Клаас Эльке. – Мягкий голос Гийома окутывал, убаюкивал. – Ты начинаешь новое путешествие, и оно приведет тебя туда, куда всегда стремилась твоя душа, оно приведет тебя в твой настоящий дом, не призрачный, в котором ты родился и живешь, и который ты привык считать единственным существующим…

– Я вернусь домой… – прошептал Клаас.

– Ты не думай, Бог не забыл, не оставил нас. Он дал нам веру и указал дорогу к спасению. Главное – не забыть, что есть настоящий мир, который ждет нас, где повсюду, словно придорожный песок, рассыпаны сапфиры, а золотой песок заменяет песок речной, где трава – изумруд, и повсюду, куда ни кинь взгляд, все сияет. И там тебя встречают ангелы, нетленные, вечные. И туда нет входа ни боли, ни страданиям, ни смерти. Это наш настоящий дом. И сейчас начинается твой путь домой, Клаас…