Лариса Капелле - Священный Грааль отступников

– Им совершенно не больно! – вымолвила, наконец, она.

– Словно огонь для них избавление, – подхватил в задумчивости Кирилл.

– Избавление от чего?

– От страданий, наверное, – предположил Кирилл.

– Спасение в мучении… Нет, я ничего не понимаю! – помотала головой Кася.

– Такими одухотворенными могут быть только лица святых, – продолжал размышлять Кирилл.

– Ты прав, – подхватила Кася, – это и поражает – смешение иконописных стандартов с современными стилями письма.

– Верно замечено! Чем дальше рассматриваю, тем больше понимаю, что такое странное впечатление действительно вызвано соединением несоединимого. На периферии картина совершенно современна. Но смотришь на центральную группу: все пропорции нарушены, как в средневековой живописи…

– Или в иконописи… – Кася усиленно вспоминала уроки изобразительного искусства. – Посмотри, пропорции человеческого тела также сознательно нарушены, как и в иконописи. Фигуры святых всегда изображались более тонкими, плечи узкими, а пальцы руки и ног несоразмерно длинными. Овал лица удлиняли, нос и рот писали маленькими, лоб – высоким, а глаза – огромными.

– Но кто эти люди? В новозаветных преданиях и в иерархии святых я не силен.

– Я – тем более.

– В любом случае меня эта картина словно гипнотизирует! – признался Кирилл.

– Меня тоже! Твоя мама была гением! – с чувством произнесла Кася, обращаясь к замершей рядом с картинами Олесе. Та только кивнула – Кася всего лишь подтвердила то, что она, Олеся, всегда знала.

Кирилл и Кася продолжали рассматривать левую и правую части триптиха. На левой была изображена золотоволосая женщина со склонившимся перед ней единорогом. На правой – сидящий за столом мужчина с кубком в руках на фоне странного двухэтажного строения, напоминающего храм. В этом строении не было окон, только четыре двери.

Попрощавшись с Олесей и пообещав вернуться за провизией после обеда, они вышли от Стрельцовых. Возвращались к палатке молча. Каждый переваривал только что увиденное. Минут через десять Кирилл с явным удивлением пробормотал:

– Лабиринт!

– При чем тут лабиринт? – удивилась Кася.

– Потрясающе! – продолжал Кирилл, – у меня ощущение, что это не просто картины, а какое-то закодированное послание, все это удивительно похоже на эзотерические символы. Видеть эти мотивы в российской глубинке, в деревенской избе – абсолютно неожиданно.

– У тебя не начинается какое-то редкое профессиональное заболевание? – с легким ехидством поинтересовалась Кася.

– И какое же?

– Что-то вроде криптографической мании преследования… – произнесла она, намекая на род занятий Кирилла.

Когда ее подруга Ирина представила ей Кирилла, его профессию она назвала неопределенно: специалист по информационным системам. Формулировка была более чем обтекаемая, но Кася подробностей тогда выспрашивать не стала. Она реально опасалась, что объяснения только напустят туману да еще выявят её слабые познания в данном вопросе. А показывать себя в невыгодном свете тогда ей совершенно не хотелось. Сейчас, когда их отношения продолжались уже больше года, она знала больше. Но и теперь значительная часть деталей ей была неизвестна. И не потому, что Кирилл не желал посвящать ее в подробности собственной деятельности. Он-то как раз пытался ей рассказывать, но все это было довольно занудно. Главное, что Кирилл был редким и очень востребованным специалистом. И ей самой уже не раз пришлось убедиться в его талантах. Во всяком случае, в ее предыдущих успехах в качестве детектива-любителя Кириллу принадлежала достаточно солидная роль.

– Нет, я действительно отличаюсь удивительно кротким и покладистым нравом, – вздохнул Кирилл, – ты сама меня во все это впутала, а когда я пытаюсь разобраться и помочь тебе, начинаешь иронизировать.

– Извини, меня действительно изредка заносит.

– Изредка! – приподнял одну бровь Кирилл.

– Иногда, – поправилась Кася.

– Иногда – ближе к истине, – милостиво согласился Кирилл.

– Но ты прав, в картинах есть действительно что-то, напоминающее послание, – неожиданно для самой себя подтвердила правоту Кирилла Кася.

– Остается найти ответ, что это за послание…

– Не только и не столько, мы с тобой упустили главное, – промолвила девушка.

– Главное?

– Не за эти ли картины Юля заплатила собственной жизнью?

– Только что меня обвиняли в криптографической мании преследования, а саму-то тоже в эзотерику заносит!