Марина Ефремова - В омут с головой

Эксперт протянул руку в резиновой перчатке и поправил бретельку, прикрыв грудь. Потом одернул юбочку и последним движением закрыл ей глаза. Обратившись к санитарам, сказал:

— Ее можно забирать. — Он поднялся с колен, подошел к сурового вида майору, стоявшему рядом с Линой Витальевной, и сказал ему: — У этой сломана шея, без сомнения. Но стопроцентный диагноз может дать только вскрытие.

— Циник ты, Гриша. Мертвым диагноза не ставят, — вступила в разговор Лина.

— Знаю, Линочка, знаю. Но иногда и живые бывают не лучше мертвых! — С этими словами он многозначительно поглядел в сторону Алешки. Все присутствующие улыбнулись, улыбнулся и Алешка, его ничуть не смутило колкое замечание эксперта.

А Гриша тем временем осматривал труп мужчины. Его уже отстегнули от сиденья и положили на землю. Алешка подошел ближе. Погибшему было около сорока. На нем хороший дорогой костюм, сорочка и галстук явно нероссийского производства. Туфли из натурального «крока». На пальце массивный золотой перстень. Большинство мужчин из окружения Алешкиных родителей одевались примерно так же, поэтому он мог с уверенностью сказать, что это «дорогой» пациент для доктора Гриши. Черты лица правильные. При жизни покойник, вероятно, нравился женщинам.

Рядом с Алешкой стоял Михалыч. К ним подошел майор и спросил:

— Вы кого-нибудь из них знаете?

— Нет, — в один голос ответили оба понятых.

— Посмотрите внимательнее. Может быть, они приезжали сюда к кому-нибудь в гости? — продолжал допытываться майор.

Оба опять отрицательно покачали головой.

— Я на память покамест не жалуюсь, — обиженно проговорил Михалыч. — Ежели бы он хоть раз на ентой тачке через мой КПП проследовал, я б его непременно «сфотографировал».

— Линочка, — подал голос доктор Гриша, — поди-ка сюда. На, почитай на досуге, только смотри, не на ночь.

Он протянул ей извлеченные из кармана трупа водительские права. Лина взяла их, сличила фотографию с трупом и прочитала:

— Татурин Илья Сергеевич.

— Мать честная! — шлепнул себя вдруг ладонью по лбу майор. — Господи, да за что же такое? Татурин в озере, да еще и с девочкой. А может, не он?..

Все ближе подошли к трупу, а сержант Кондрин пробасил:

— Он, точно! Как же я его сразу не узнал.

— К сожалению… — развел руками доктор Гриша.

Майор поднял глаза и руки к небу, картинно зарыдав. Доктор Гриша поспешил успокоить его:

— Не убивайся! Это, похоже, самоубийство. Он нахлебался воды.

— А может, несчастный случай? — спросила Лина.

— Вряд ли. Скорее всего развлекался с девочкой, потом в порыве чего-то сломал ей шею. Струсил, видно. И решил, концы в воду, в омут с головой. — Мнение Гриши было весьма убедительным.

— А она того… сама не могла шею сломать, когда падала? — спросил майор.

— Могла, судя по всему, летели они носом вниз, могла и удариться о лобовое стекло. Может, и несчастный случай, — резонно предположил Гриша.

— Глеб Жеглов! — Лина похлопала эксперта по плечу. — Товарищ майор, дело можно сдавать в архив. Доктор Закревский преступление раскрыл.

— Линочка, хочешь, расскажу патолого-анатомический анекдот? — не унимался Гриша.

— Хочу, только без мерзких подробностей, — кивнула Лина.

— Только для тебя. Авария, машина в лепешку, водилу вышибло через лобовуху на двор. Подходит к нему гаишник и говорит: что ж ты, мол, не пристегнулся? Видишь, теперь рука сломана, нога сломана, весь стеклом порезался, а вот пассажир твой, как живой, сидит.

— Нет, Гриша, ты все-таки патологический анатом, — подытожила Лина.

Алешка проспал сутки. Когда, очнувшись после столь продолжительной отключки, он спустился из своей комнаты в столовую, то увидел за столом собственную маму, Светлану Арнольдовну Корнилову и, чем был немало удивлен, — Лину Витальевну Шевченко. Женщины мирно беседовали и попивали чаек с плюшками.

— Ой, девчонки, привет, — дурашливо произнес Алешка. — Вы уже познакомились? Я несказанно рад. Примите в свою компанию.

Алешка подошел и поцеловал мать в щеку, потом так же непринужденно подошел и поцеловал Лину.

Светлана Арнольдовна, ничего не понимая, крутила головой, как сова на ветке, разбуженная днем. Лина загадочно улыбалась: она понимала, что Алешка дурачится, и ее это забавляло.

Алешка прямо как был, в одной майке и трусах, сел за стол, не дожидаясь официального приглашения, налил себе чаю, намазал вареньем плюшку. Исподлобья посмотрел на Лину. Она выглядела еще лучше, чем двадцать четыре часа назад. Наверное, тоже хорошо отдохнула, поспала. Интересно, с кем? Одна ли? Интересно, она видела его во сне? Он ее видел. Среди других разнообразных видений несколько раз всплывало лицо Лины.